Бенедикт Спиноза
А с раздражением, скажете, иначе? Ничуть не бывало! С раздражением то же самое, только еще — как это говорят? — круче. Вот кто-то нас случаем подвел, разочаровал, обидел и т.п., формируется у нас соответствующий образ этого человека, который сам по себе (человек имеется в виду) ни хорош ни плох, а кому как. Нам же теперь он плох, он нас раздражает. И что бы он ни сделал, как бы ни поступил, что бы ни сказал — мы будем чувствовать раздражение, будем напрягаться и думать о том, как он глуп, безвкусен, неотесан, подл, лжив, притворен и т.д., и т.п. Мы формируем соответствующий динамический стереотип (привычку реагирования) и уже иначе воспринимать его не можем. Разумеется, может статься, что этот товарищ, действительно, не лучший человеческий экземпляр (впрочем, у каждого из нас есть всякие стороны), но такая тенденциозность оценки — явное преувеличение.
И, что особенно печально, дело даже не в том, что наши отношения с этим персонажем не заладились. Плохо то, что нам теперь с ним некомфортно жить, взаимодействовать или просто встречаться. Это мы (а не он — такой-сякой, немазаный!) испытываем теперь постоянное раздражение, злимся, напрягаемся, лишаемся сна и аппетита, страдаем от повышенного давления, сердцебиений и изжоги. А ради чего, собственно. Кому от этого легче? Да, легкости ожидать теперь не приходится. После всех своих несчастий (в которых мы, конечно, по наивности своей обвиним его, этого человека, а не собственное восприятие) мы крикнем своему «обидчику»: «Посмотри, до чего ты меня довел!!!» Сильно, нечего сказать! Были бы мы на сцене да была бы публика в зале — оглохли бы, наверное, от аплодисментов!
Истинная свобода состоит в исполнении всех действий в соответствии с суждением и выбором воли, а не по принуждению привычки.
Йогананда
Однако это обвинение, брошенное в лицо ненавистному обидчику, вряд ли можно считать оправданным (разве только театральными соображениями), поскольку мы довели себя до этого состояния сами. Если бы мы все это сразу заметили да повременили бы тратить свои нервы почем зря (а может, действительно, зря, потому что и без толку, и, наверное, незаслуженно), то и не довели бы себя до подразумеваемой «ручки». Возможно, даже разглядели бы в этом человеке, на которого мы навели свой ужасный пасквиль, весьма милого и интересного человека. Но как хороша подобная теория и как банальна, как неприглядна наша фактическая жизнь! Ведь наше с вами сознание так мало прислушивается к здравому смыслу и так нелепо себя ведет, подчиняясь подкорке, что рассчитывать на качественную жизнь, которая досталась бы нам без труда и работы над собственным восприятием, т.е. над самим собой, нам не приходится.
Каждый из нас, к сожалению, представляет собой целый набор самых разнообразных динамических стереотипов (привычек) вздорности, пугливости и печали.Мы буквально запрограммированы на вспышки раздражения и даже агрессии, на переживание чувств страха, трагедии, ущербности. Достаточно только войти в соответствующие обстоятельства, и мы отыгрываем все эти роли совершенно автоматически, причем по полной программе. Сложись наши привычки воспринимать эти обстоятельства иначе, мы бы с вами иначе и реагировали. Но до тех пор, пока мы не осознаем этого важного правила, пока не поймем, что виной нашего раздражения, страхов и печали является не какая-то внешняя причина, а наши собственные привычки, пока не увидим, насколько мы зависимы от этих привычек, как безжалостно они поработили нас, надеяться на счастливую жизнь, к сожалению, не приходится.
Ну и что, можно нас после всего этого назвать разумными? Сомневаюсь… Впрочем, это только семечки, смотрите дальше!
Трехголовый змий сознания
Что ж, смотрим дальше и замираем от ужаса! Перед нами то, что мы зовем сознанием, то, что по какой-то совершенно нелепой случайности заставляет нас думать, что мы разумные существа. Право, сейчас с этой иллюзией будет покончено окончательно! Итак, сознание…
Сейчас мы будем говорить не о том, о чем мы думаем, а о том, как мы думаем, какие механизмы лежат в основе наших мыслей и отсюда уже — чувств. При самом серьезном и глубоком анализе оказывается, что у нас всего-навсего три типа мыслей. Те, благодаря которым мы представляем себе свое будущее, те, посредством которых выражаются наши желания, и те, наконец, которые служат нам объяснением (обоснованием) этих наших прогнозов и требований. Так и будем их называть: мысли о будущем — «прогнозами», мысли, формулирующие наши желания, — «требованиями», и мысли, обосновывающие все и вся в нашем сознании, — «объяснениями».
Читать дальше