Александр Асмолов - По ту сторону сознания - методологические проблемы неклассической психологии

Под операциональной установкой понимается возникающая в ситуации разрешения задачи на основе учета условий наличной ситуации и предвосхищения этих условий готовность к осуществлению определенного способа действия, опирающегося на прошлый опыт поведения в подобных ситуациях. Конкретное выражение способа осуществления действия зависит от содержания предвосхищаемого условия. Говоря о «содержании условия», мы имеем в виду представление А. Н. Леонтьева о том, что человек не просто находит в обществе внешние условия, к которым он приноравливает свою деятельность — сами эти условия несут в себе средства, общественно выработанные способы деятельности, ценности, предметные и социальные нормы. Условия деятельности обладают этим присущим только миру человеческих предметов свойством, так как в них объективированы «значения». Именно в «значениях» содержатся те схемы действия — готовые формулы, образцы поведения, о которых писал Д. Н. Узнадзе и которые передаются из поколения в поколение, не позволяя распасться «связи времен». Эти «значения», будучи представлены в образе предвосхищаемого условия, определяют конкретное выражение способа осуществления действия. В случае совпадения образа предвосхищаемого условия с фактически наступившим условием ситуации разрешения задачи операциональная установка приводит к осуществлению адекватной операции, посредством которой может быть достигнута цель действия. Таковы в самых общих чертах содержание и механизм возникновения операциональной установки.

В повседневной жизни операциональные установки действуют в привычных стандартных ситуациях, целиком определяя работу «привычного», по выражению Д. Н. Узнадзе, плана поведения. После того как человек многократно выполнял один и тот же акт в определенных условиях, у него при повторении этих условий не возникает новая установка, а актуализируется ранее выработанная установка на эти условия ( Узнадзе, 1961). Воспользуемся образным примером П. Фресса ( Fraisse , 1961), чтобы проиллюстрировать эту мысль: контролер на станции метро после многократного предъявления билетов ожидает вновь увидеть билет, а не стакан с аперитивом, т. е. при встрече с пассажиром у него каждый раз на основе прошлых воздействий актуализируется готовность действовать именно по отношению к билету. Если вы рискнете в часы пик предъявить контролеру похожую на билет бумажку, то убедитесь в том, что установка, вылившаяся в операцию, будет по своему содержанию соотнесена именно с билетом, а не с бумажкой. Иными словами, выражение операциональной установки будет обусловлено «образом действия», принятым в данной ситуации.

Не покидая станции метро, вы можете увидеть и второе, несколько отличное от ситуации с контролером проявление операциональной установки. Стоит движущейся вниз ленте эскалатора, на которой вы стоите, остановиться, как у вас возникает на какое-то мгновение отчетливое впечатление движения лестницы вверх. «Движение» появляется в результате вмешательства специфической установки, связанной с вашим прошлым опытом в отношении эскалатора», — отмечает К. Прибрам, приводя подобный пример в качестве иллюстрации действия тестирующего механизма в схеме Т — О — Т — Е ( Прибрам , 1975, с. 110).

Разнообразные фиксированные социальные установки также могут по своему месту в деятельности выступить как операциональные установки. Очень удачный пример действия социальных фиксированных установок, актуализирующихся в стандартных ситуациях, использует Я. Л. Коломинский (1972), обращаясь к произведению Л. Н. Толстого «Анна Каренина»: «Жизнь Вронского тем была особенно счастлива, что у него был свод правил, несомненно определявших все, что должно и не должно делать. Свод этих правил обнимал очень малый круг условий, но зато правила были несомненны, и Вронский, никогда не выходя из этого круга, никогда ни на минуту не колебался в исполнении того, что должно. Правила эти несомненно определяли, что нужно заплатить шулеру, а портному не нужно, что лгать не надо мужчинам, а женщинам можно, что обмануть нельзя никого, но мужа можно, что нельзя прощать оскорблений и можно оскорблять и т. д. Все эти правила могли быть неразумны, но они были несомненны, и, исполняя их, Вронский чувствовал, что он спокоен и может высоко носить голову» ( Толстой Л. H. Анна Каренина). Эти правила, нормы оценок и отношений внедряются в сознание человека и, выступая в форме отвечающих стандартному кругу условий операциональных установок, руководят человеком в повседневной жизни и избавляют от необходимости всякий раз заново решать, как надлежит действовать в той или иной уже встречавшейся ситуации. Достаточно, опираясь на прошлый опыт, отнести встретившуюся ситуацию к определенному классу, и «срабатывают» соответствующие установки. Эти установки будут операциональными — по их месту в деятельности и отвечающими усвоенным социальным нормам (пример с Вронским) — по их содержанию. Операциональные установки обычно осознаются лишь в тех случаях, когда они нарушаются. Так, главный персонаж романа Ф. М. Достоевского «Идиот» князь Мышкин, вместо того чтобы небрежно бросить свой узелок швейцару, заводит с ним обстоятельную беседу в «людской», чем сначала приводит в недоумение самого швейцара, а затем и княгиню Мышкину. Нарушение принятых норм мешает швейцару, «человеку с намеком на мысль», решить, как себя вести с князем. Подобное нарушение правил и вытекающих из них установок на определенное поведение в данной ситуации расцениваются и швейцаром и княгиней как событие из ряда вон выходящее, о чем недвусмысленно дается понять князю Мышкину. Княгиня Мышкина «узнает» о существовании установки по неадекватному проявлению поведения в стандартной ситуации, а в экспериментальной психологии более сотни лет о прог явлениях операциональной установки судят по тем нарушениям, искажениям и ошибкам, которые она привносит в различные процессы человеческого поведения.