Чарльз Тарт - Измененные состояния сознания

Однако по мере того, как прогрессировала дедифференциация вазы, задний фон и объект постепенно сливались, чему сопутствовала потеря цветности и яркости.

Мак-Рейнолдс (McReynolds, 1960, р. 269) утверждал, что связывающая стимулы барьерная система может быть задействована и при шизофрении.

Согласно Полу Фелерну (Federn, 1955, pp. 241 — 260) нормальное чувство реальности требует адекватного вложения энергии (либидо) в границах эго, что указывает на понятие количества «подлинности». Эвери Вайсман (Weisman, 1958) усовершенствовал и расширил эту идею, отдав предпочтение более обшей концепции «либидинальных полей» вместо понятия о границах эго.

Михо (Michaux, 1963, pp. 7–9) говорил о родственных концепциях, хотя и несколько эксцентричных; он предположил, что нередкое восприятие волн или вибраций под воздействием галлюциногенных наркотиков является результатом прямого восприятия «ритмов мозговой активности», измеряемых ЭЭГ; Лири (Leary, 1964, pp. 330–339) предположил, что галлюциногенные наркотики позволяют «прямо проникнуть в процессы, измеряемые физиками, биохимиками и неврологами», например, электронные орбиты или клеточную активность.

Шехтель (Schachtel, 1959, р. 284) считает, что раннее детство — постмладенческий период — не поддается запоминанию по структурным причинам: «Это не просто подавление специфического содержания, например, первого сексуального переживания, которое относят к обшей детской амнезии; в формировании категорий (схем) памяти, не представляющих собой подходящие механизмы для приобретения и воспроизведения опыта такого качества и глубины, какие свойственны раннему детству, отражается биологически, культурно и социально обусловленный процесс организации памяти». Из этого по аналогии следует, что вербальные структуры здесь «не уместны».

Сходное разграничение касается и «вертикального» слушания музыки, которое провел Эренцвейг (Ehrenzweig, 1964, pp. 385–387).

Эренцвейг (Ehrenzweig, 1964, р. 382) предполагает, что причина мистической «незаполненности кроется в структурной ограниченности:…подлинная мистическая молитва остается пустой, если не заполнится ярким переживанием… Это полная пустота… Это прямой результат неудачи нашего сознания собрать образы, формирующие более примитивные уровни дифференциации… Обязанные их несовместимым размерам (эти образы), они исключают друг друга на пути к сознанию и таким образом вызывают на поверхности нашего опыта незаполненный «абстрактный» образ, все так же переполненный бессознательной фантазией».

Я иногда отмечал рациональную, мыслеподобную активность в своих снах как некий фон к ощущениям, привлекающим внимание, и эмоциональным действиям при обычном сне, так что «сонное мышление», возможно, происходит все время, пока снится сон, и просто маскируется под более ясную активность 1 фазы сна.

В настоящее время идет работа над данными еще одного исследования (Janinger, личная беседа, 1957). Пятьдесят известных художников дважды рисовали общий для всех объект — куклу американских индейцев — до приема ЛСД и после. Сто полученных картин оцениваются исходя из определенных художественных критериев с целью определить, какие именно изменения имели место, а также художественные достоинства (или отсутствие таковых), отраженные в изменении.

Левин и Людвиг (Levine & Ludwig, 1965) объединили психотерапию, гипноз и ЛСД, вызывая «психоделическое состояние», посчитав подобное сочетание наиболее плодотворным для пациентов, чем любые подходы, используемые в одиночку.

Два года спустя я обнаружил, что Милтон Эриксон (1964, а также глава 3 в этой книге) обращался в 1963 г. к технике взаимного гипноза, но субъекты работали в различных экспериментальных условиях и не сообщили ни о каких психоделических явлениях.

В заключительном интервью Билл признал, что они спускались по лестнице вместе с Анной. Как будет описано позже, и Билл, и Анна считали, что у них было много общих подробностей в переживаниях, не вербализированных во время эксперимента.

Я видел быстрые движения глаз Билла под закрытыми веками, когда ему был внушен образ раскачивающегося маятника.

Приблизительно в этот момент мимо нашего здания пролетел самолет и потряс его. Оба испытуемых в постсессионном интервью отказались признавать, что слышали какой-то самолет. Анна слышала, как гремел гром, когда еще была в «раю». Билл не слышал ни грома, ни самолета: он считал, что сам создал гром, чтобы напугать Анну и увести ее оттуда. Но сам он вовсе не стремился услышать звук грома или отвлечься на него.