Гунтхард Вебер - Практика семейной расстановки. Системные решения по Берту Хеллингеру

Подобные расстановки позволяли авторам по-новому увидеть распределение ролей. Так, иногда две роли оказывались разными аспектами одной и той же темы, после чего авторы обдумывали возможность их объединения в одном персонаже; в других случаях реакции заместителей в расстановке свидетельствовали о тематической перегруженности роли, и авторы решали распределить соответствующие функции на две роли. Понятно, что в семейных расстановках такие слияния и разделения совершенно невозможны, но как модели они представляют большой интерес для других системных структурных расстановок (например, для трудных шагов к образу-решению в расстановках системы симптомов пациента (ср. Wiest и Varga v. Kibed, 1997).

Другим методом, желательным в СцР, но недопустимым в семейной работе, является исключение лишних ролей. В процессе такой расстановки авторы получают ясное и наглядное представление о том, насколько сильным или периферийным по ощущениям других заместителей является влияние второстепенных персонажей. (Так, одна из заместительниц испытывала смертельный ужас перед заместительницей автора, которая потом подтвердила, что с некоторых пор намеревалась убрать эту фигуру из пьесы. Правда, здесь, в отличие от семейных расстановок, заместители персонажей чаще всего с таким исключением потом соглашаются.)

В расстановках ролей с явной или неявной сменой структурных уровней часто обнаруживались аналогии с образом семьи автора; это представляет собой особенно привлекательный пример возможности менять структурные уровни в системных структурных расстановках. Разумеется, здесь было необходимо каждый раз прояснять контракт с авторами как клиентами, и только в зависимости от этого спонтанно наметившаяся замена структурного уровня на образ семьи делалась явной.

Еще четче, по моему опыту, эти параллели проступали в расстановках основных черт характера, втором виде сценарных расстановок, с которыми я работал. В этой форме СцР авторы выбирают от одного до трех главных действующих лиц и для каждой из этих ролей три—шесть основных черт характера; как правило, здесь достаточно протагониста пьесы, иногда — в терминологии драматики — я беру еще антагониста и контагониста. (Драматика — это ведущая система программного обеспечения для компьютерной разработки сценария. По первым экспериментам расстановок с восемью ролями драматики как третьим видом СцР данных пока недостаточно.) Эти основные черты характера представляются затем с помощью исполнителей ролей. Возникающий при этом образ расстановки часто обнаруживает поразительное сходство с родной семьей автора, особенно если это первое произведение автора, но также и в других случаях.

Это проявляется, например, в эмоционально заряженных формах работы процесса, которые в необычных рамках сначала остаются непонятными; в расстановках ролей и — несколько сильнее — в расстановках черт характера главных персонажей встречались, например, типичные процессы возврата при перенятой вине и замещении исключенных. Если возникающие при этом семейные темы подвергались осторожной терапевтической обработке, то авторы обретали большую свободу в обращении с выбранным материалом.

Но, как ни странно, процессы такого рода встречались и в тех случаях, когда никакой связи с семьей автора не прослеживалось. Это привело нас к необычайно интересному для понимания системных структурных расстановок вопросу о том, должны ли подобные процессы всегда предполагать наличие скрытой связи с семьей или эти процессы имеют отношение к некоему более общему и, может быть, более глубокому уровню. Чтобы это выяснить, я сначала проводил СцР, ограничившись чисто синтаксической информацией, то есть выяснял лишь количество персонажей, их возраст и пол, кто с кем состоит в родстве, дружеских или иных отношениях. А также, поскольку речь, разумеется, не всегда шла о семейных системах, спрашивал еще и о том, кого к кому (или от кого) тянет или кто с кем (а иногда против кого) вступает в союзы.

Таким образом, хотя мы и отказались от любой обычной информации по содержанию, для авторов эти расстановки структурных формул историй протекали столь же хорошо и информативно, как и СцР, где такой информации было много. Затем мы стали давать участникам возможность предлагать подобного рода структурные формулы, при том, что историй к этим формулам не существовало. И снова у нас был аналогичный интересный результат. Получались убедительные модели для новых историй, и у нас создалось впечатление, что СцР структурных формул могут использоваться как генератор идей для убедительных системных историй. Это может быть важно не только для авторов сценариев, поскольку не без оснований позволяет думать, что сценарии и другие повествовательные тексты могут быть тем убедительней, чем менее они строятся на произвольных и в конечном счете несистемных предположениях.