Дэниел Амен - Измените мозг - изменится и жизнь!

У меня не возникло сомнений, что Рэй страдает СДВ. Ребенком и подростком он был непоседливым, импульсивным, гиперактивным и неорганизованным. Он плохо учился в школе и с трудом ее закончил, несмотря на то что был очень и очень неглуп. Хронический стресс от жизни под одной крышей с несколькими людьми с СДВ привел к тому, что характер Линды стал меняться. Из спокойной счастливой девушки она превратилась в депрессивную, рассерженную и замкнутую женщину. Я назначил Рэю Adderall, стимулятор, который помог ему стать более внимательным, более участливым и более сосредоточенным в работе. Я посоветовал им продолжать посещать занятия по семейному консультированию, чтобы справиться с прошлым травмами. Я проверил, что и в каких дозах назначили детям и какие стратегии в обращении с ними используют Рэй и Линда (они часто ссорились, когда начинали говорить о воспитании детей). Линде я посоветовал пить зверобой (растительный антидепрессант, о котором мы говорили в главе о рекомендациях по поводу нарушений в поясной системе), чтобы восстановить нормальную работу ее лимбической системы. За четыре следующих месяца отношения между Рэем и Линдой сильно улучшились. И даже их дети заметили разницу.

При нормальной работе поясной системы люди легко переключают внимание с одного объекта на другой. Они обладают гибкостью и хорошими адаптационными способностями. В трудных ситуациях они чаще всего видят несколько вариантов решений. Обычно легко прощают другим их ошибки и не «держатся» за прошлые обиды. Они приветствуют помощь со стороны, но при этом не начинают жестко контролировать исполнение. Они отличаются общим позитивным настроем и смотрят в будущее с надеждой. Они вполне в состоянии следовать взлетам и падениям, которые переживают любые отношения.

При повышенной активности поясной системы люди имеют склонность фиксироваться на мыслях, возвращаясь к ним вновь и вновь. Они помнят прошлые обиды и не прощают то, что воспринимают как таковые. Они негибки, ригидны и неуступчивы. Они часто требуют, чтобы те или иные действия производились строго определенным образом (так, как делают это они сами), а когда ситуация складывается не так, как они хотят, надолго выходят из себя. Они плохо адаптируются к переменам, часто спорят и не соглашаются.

«Все в порядке».

«Нормально. Я это переживу».

«А как бы ты хотел это сделать?»

«Давай делать вместе».

«Давай сотрудничать».

«Чем бы ты хотел заняться?»

«Все это уже в прошлом».

«Несколько лет назад ты меня обидел».

«Никогда тебе этого не прощу».

«Такого уже никогда не будет».

«Я всегда беспокоюсь».

«Я все время возвращаюсь к этим неприятным мыслям».

«Делай, как я говорю».

«Я не могу стать другой».

«Это ты виноват».

«Я не согласна с тобой».

«Нет, нет и нет!»

«Не буду это делать».

«Я не хочу так делать».

«У меня накопилось много жалоб на тебя».

«Никого так не ненавидела, как тебя!»

«Это никогда не изменится!»

«Он(а) никогда ничего не забывает и ничего не прощает».

«Она вспоминает о том, что было много лет назад».

«Все должно быть так, как он хочет».

«Он никогда не просит прощения».

«Она вечно помнит обиды».

«Он никогда ничего не выбрасывает».

«Она ригидна».

«Если не все идет идеально, он считает, что все плохо».

«Я ей не помогаю, потому что она требует, чтобы я все делал так, как она говорит, а иначе она взрывается».

«Что бы я ни сказала, он начинает спорить».

«Она постоянно перечит».

«Он не любит пробовать что-то новое».

Роуз и Ларри были женаты двадцать два года. Из них двадцать один год они были несчастны. До меня они уже успели побывать у пяти психотерапевтов. Они были очень настойчивы. Ларри слышал мое выступление в Лос-Анджелесе на конференции о детях алкоголиков.

Он сказал, что когда услышал, как я рассказываю о проблемах, связанных с нарушением функций поясной извилины, он понял, что я рассказываю про его жену. Он купил одну из моих кассет и принес их домой показать Роуз. Роуз была потрясена, узнав себя в моем рассказе о парах с несовместимыми мозгами. Она выросла в семье алкоголиков. Подростком у нее тоже были проблемы с алкоголем и марихуаной. Взрослой она страдала от периодических приступов депрессии. Однако еще более разрушительной для их брака была ее негибкость. Ей надо, чтобы все было так, как хочет она, иначе она взрывалась (при этом она об этом не подозревала и совершенно не хотела так себя вести). По словам ее мужа, она была самым «великим в мире психом». Дом ее выглядел идеально. «Мы можем принять президента в любое время дня и ночи, — рассказывал Ларри. Я не знаю, зачем она столько моет и драит. Мы вовсе не такие уж неряхи». Обиды она хранила и могла часто вспоминать то, что случилось много лет назад. Если кто-то ей нравился, она была ему отличным другом. Если кто-то гладил ее против шерсти, она зачеркивала для себя этого человека и никогда не переставала на него злиться. С собственной матерью она не общалась 18 лет, поссорившись с ней по какому-то банальному поводу в один из рождественских праздников. Роуз никогда не просила прощения. Все, что хотел сделать Ларри, вызывало у нее возражения. Ссоры между ними часто возникали на пустом месте. «Мы ссоримся, чтобы ссориться», — говорил Ларри. Секс часто становился пыткой. Чтобы что-то могло произойти, обстановка должна была быть именно такой, какой хотелось Роуз. «Если я попрошу об этом прямо, то помоги мне бог!» — рассказывал он.