Александр Вемъ - Застенчивость и как с ней бороться

Принято считать, что садомазохисты – ненормальные люди, которые зачем-то хлещут друг друга плетками. Но разве не одержимы тем же бесом ревнивые мужья?

«Муж, у которого отняли, отбили жену … корчится от безнадежной, безысходной нежности … к потерянной самке, которую хочется в одно и то же время и задушить с самой лютой ненавистью, и осыпать самыми унизительными знаками истинно собачьей любви и преданности». Так писал И. Бунин (рассказ «В ночном море»).

НА ЗАМЕТКУ

Страсть подчинять и подчиняться, причинять боль и получать удовольствие от собственных страданий, связанная с половым возбуждением, вероятно, досталась нам в наследство от стадных животных или первобытных предков.

Обнаружив у себя патологические желания, не впадайте в панику. По мнению ученых, 95 % людей с садомазохистскими наклонностями могут достичь полного удовлетворения своих сексуальных потребностей естественным путем.

СОВЕТ

Садомазохизм – страшный зверь. Он чрезвычайно опасен, но, как правило, сидит в надежной клетке и чаще всего спит. А если он пытается напомнить о себе, плюньте ему в морду – лучшего отношения он не заслуживает. Во всяком случае, не кормите его даже виртуальным (интернетовским) «мясом».

Застенчивые люди часто отличаются перфекционизмом и в то же время стремлением погружаться в мечты и фантазии, жить в искусственном мире, который они создали в своем воображении. Особенна характерна эта «взрывоопасная смесь» для чувствительных, творческих натур. Именно сочетание перфекционизма и эскапизма заставляет женщин до седых волос искать прекрасного принца, а мужчин – грезить о прекрасной даме.

Есть другой вариант: влюбленный наделяет объект своего обожания идеальными чертами, поклоняется выдуманному кумиру, портрету, который зачастую мало похож на оригинал.

Влад был хорошо известен в мире художников, выставки его картин пользовались неизменным успехом, он не мог пожаловаться на недостаток славы и денег. В Серафиму он влюбился с первого взгляда. Она покорила его своим обликом, который соответствовал ее имени. Сима выглядела как хрупкий белокурый ангелочек с огромными синими глазами, не хватало только крылышек за плечами. Через две недели после знакомства она вышла замуж за Влада.

За ангельской внешностью скрывался настоящий чертенок. Сима обожала шумные компании, клубы, всевозможные развлечения. Днем она отсыпалась после бурной ночной жизни или занималась шопингом. О бытовых заботах и слышать не хотела: «У тебя есть деньги, найми прислугу!» Творчество Влада было ей глубоко безразлично.

Поскольку муж не мог быть ее постоянным спутником, Сима развлекалась в обществе многочисленных поклонников, богатых молодых бездельников, осыпавших девушку не только знаками внимания, но и дорогими подарками. В ответ на осторожные замечания мужа Сима только презрительно фыркала.

Отношения между супругами окончательно испортились, когда материальное положение Влада пошатнулось: его картины стали пользоваться меньшим спросом, ему пришлось отказаться от участия в нескольких зарубежных выставках. Просьба мужа ограничить свои «аппетиты» привела Симу в бешенство. Начались скандалы. «Я думала, что вышла замуж за „звезду“, а не за неудачника!» Вскоре супруги расстались.

Сейчас в мастерской Влада висит портрет Симы. С холста смотрит невинный белокурый ангел. Друзьям художник говорит: «Это действительно она. Сима сама не знает, что она такая…»

Мих. Романоff, автор любопытной книги «Русские правила съема» (издательство «Питер»), утверждает:

«Есть масса парней, которые вместо того, чтобы воспринимать девушек как живых людей … рисуют их в своем воображении богинями, феями, инопланетянками и прочей сказочной живностью. В итоге им остается только водрузить свою длинноволосую идолшу на пъедестал и молиться на ее бронзовый бюст …

В результате девушка смотрит на героя и думает: „Вы посмотрите на этого отморозка – он что, вот так прямо влюбился в меня с первого взгляда?!“. Действительно, как тут с подружками не похихикать?»

Читая книги, написанные столетие и более назад, я убеждаюсь, что мысли людей, живших тогда, и наших современников часто совпадают, но в XIX веке для выражения той же мысли использовали другие слова, и оттого сама идея меняла свой облик – она становилась не такой грубой, плоской, категоричной.