Джулия Шрамм - Признания один Интернет-эксгибиционистка

- Прекращай! Я точно знаю, что он рассматривает меня в качестве трофея. Я должен быть чем-то вроде его Герду Будденброок или Джеки Кеннеди с Nerdbrille. Как будто футбольную женщину для образованного мужчины. Как бы не так действующий субъект!

- Hehe

Я слышу майя злобный смех прямо-таки в моих ушах. Я чувствую себя атакованным.

- Я ничуть не читаю его сообщения уже. Периодически он мямлит меня ночью в: Привет prettyface, я пьян! Извините, но это непочтительно, он принуждает меня к тому, чтобы я вел себя каким-либо способом к этому. И: Не речь идет обо мне, это только проекция, я - только проекция его фантазий и мечт. И наихудшее: Я люблю это, если он опутывает меня. Если он дарит его внимание другой, я оскорблен. Действительно верно. Поглощенная собой самостоятельно корова стой!

- Я находил тебя также действительно непоследовательным, честно говоря. Самое позднее, когда он посылал тебе ссылку на любовный стул, ты имел бы …

- СТУЛ! Jaha! Это заставляет все же неслыханно большое удовольствие жаждаться. Но ссылка на стул … я смеялась бы таким образом.

- И несмотря на то что участвовавшее! Слишком длинный. Теперь это месть. Шляпа, всемирный дух!

- Все же, я знаю это.

(Я легко закрываю веки, поднимаю брови и прибиваю о клавишах, которые отражают это).

- -.-

Майя продолжает короткую паузу, я deliriere.

- Тоска средневерхненемецкая для болезни мучительного требования, говорит Wikipedia, и возникает точно тогда, когда картина проектируется на человека, который не может соответствовать этой картине или хочет. Взгляд руководствуется не на человека, а на тот, что желают себе, что должно быть этим человеком, потенциалом Диснея. Тоска будет трагичностью. Это не имеет ничего общего с любовью. Это больно, только таким образом в этом насыщенном мире чувствуют себя живым …

- Ты являешься правый, но теперь я должен работать. До тех пор!:-*

Я элегантно майя виртуальный поцелуй назад и закрываю программу интенсивной переписки. Все же, мысли не освобождают меня. Любовь в Metamoderne поймана в Ironisierung жизненной действительности, я думаю. Каждый романтичный жест выражался бесконечно часто медиальное, в фильмах, музыке, в рекламе. Романтика - это только лишь программа повторения. Мы засыпаемся с жестами и символами большой любви или выборочно драматического отделения. Какой романтичный жест не обработан все же уже многократно? Какой жест действует, если я употребляю их, не абсолютно смешно? Я даже не выношу глубокий взгляд в глаза мистера Бига без того, чтобы помнить, кто потерял все в такие моменты уже отношение к реальности. Тогда как чтобы быть собственные родители. Или молчать. И внезапно - одинокая мать с оставленными игровыми долгами. Нет спасибо. Романтика прекращает при ходе к учреждению.

Проекция - это ядро metamoderner любви. Мы думаем любовь всегда трагически. Только трагичность делает любовь настоящей, то это передано, наконец, культурно: Либо семьи ссорившиеся субъект желания предоставлен (»Ромео и Юлии«), ("Отелло"), без интереса (»От ветра развеивается«), либо принадлежит другому виду в (»Twilight«). При этом трагичность значит в конечном счете только трение в обстоятельствах. Превосхождение этих трагических преград сваривает, дает Дорогому значению, так как она борется кое за что достойное уважения и против системы, которая отказывает в любви ("высота шторма") несколько.

Сегодня мы можем свободно выбирать, это делает любовь любой. Энтузиазмы опускаются до корма для собственного тщеславия: Чем больше я жаждусь, тем более ценно я. Это радикально индивидуалистические мотивы, которые не имеют ничего общего с моим Напротив. Не говоря уже о том с любовью. Любовь называется захотеть привязывать себя, достигать автономии зависимостью, доверием и честностью. Любовь - это мое добровольное соединение с человеком и их великолепием, соединением с ним, которые воодушевляют в совокупности ее хороших и плохих качеств. Не картину, которой никогда не достигают. Любовь - это процесс, развитие, никакой статический момент, который нужно консервировать. Любовь - это работа, борьба, диалектика, и только живая любовь волнующа. Трагичность - это наше возмещение за попытку ловить романтичные моменты вместо того, чтобы создавать новые каждый день. И ничего не замораживает ассоциируемую с любовью романтику лучше чем картины, тексты и отношенческие статусы на Facebook.

Тот, кто документирует его любовь на Facebook, думает, вероятно, что больше не обязан говорить при свете от свечи об этом. При этом каждые КЗОТ подробнее для сервиса поставок онлайн чем соглашения о наших отношениях. Какие границы и правила, какие желания есть у нашей любви? Только в невысказанном мы умудряемся производить трагичность, которую мы считаем тогда верной любовью. За гормональной реакцией следует фатальная вера в любовь, которая может иметься только в кинофильмах, который возникает в беспорядках ненадежности и самонаблюдения в голове и также там умирает. Даже если мы не замечаем это. Мы прячемся, проекция - это самозащита, и я для моей части утомляюсь от Projizierens. Отныне речь идет о человеке, который у меня есть передо мной, вокруг настоящего интереса и истинных чувств. Как по-дружески, так и романтично. Если мы оставляем мир фикции за нами. Мы умеем это.