Адольф Гуггенбюль-Крейг - Наивные старцы. Анализ современных мифов

Однако почему же психологи-юнгианцы делают то же самое? Коль скоро образ мудрого старца представляет собой защитный механизм против старости, необходимый пожилым людям, почему он пронизывает всю современную культуру, почему не только пожилые люди проецируют его на старость? Это объясняется тем, что в своей мудрости убеждены не только старики, но и вполне молодые люди. Компенсационные и защитные механизмы бывают подчас столь заразительно сильны, что их перенимают даже тс, кому они вроде бы еще не нужны. Школьники нередко полагают, что их боязливый по натуре одноклассник на самом деле — герой, поскольку иногда он в полной мере компенсирует свою слабость. Кроме того, молодые люди боятся старости. Проекция мудрого начала на заключительный этап жизни смягчает страх; если, глядя на старика, юноша замечает только его мудрость и не обращает внимания на болезни и приближающуюся смерть, он спокойно принимает мысль о том, что будет когда-то умудренным жизнью старцем.

Не преувеличение ли это? Часто ли происходит так, что мудрость проецируется на пожилых людей, которые не подходят для подобной роли? Я приведу в качестве иллюстрации несколько любопытных историй, которые ничего не доказывают, но предоставляют возможность поразмыслить над поставленными вопросами.

Чем старше аналитик, тем больше он молчит во время аналитического сеанса. Когда пациент упоминает о какой-то своей проблеме, аналитик покашливает или кивает головой. Этого вполне достаточно, поскольку к следующему сеансу у пациента уже готов правильный ответ. «Доктор, то, что вы мне сказали на предыдущем сеансе оказалось правдой. Вы помогли мне»,— благодарит аналитика пациент, проецируя на него собственные интеллектуальные способности, хотя пожилой аналитик не отличается особой мудростью. Т.С. Элиот изобразил в своей пьесе «Семейство Реуньон» старика, к которому постоянно обращаются за советом дети. В ответ он лишь недоуменно качает головой и не говорит ни слова, однако дети убеждены, что он может им помочь.

Я знавал одного предпринимателя, который продолжал занимать руководящий пост в фирме, несмотря на солидный возраст. Очевидно, что его интеллектуальные способности к тому времени значительно снизились и он уже был не в состоянии исполнять свои обязанности. Тем не менее он приносил фирме огромную пользу. Во время важных совещаний молодые сотрудники проецировали свои собственные знания и умения на «мудрого старца». Одно его присутствие придавало им уверенность в том, что совещание пронизано мудростью, что помогало молодым сотрудникам высказывать свои дельные предложения, хотя они были убеждены, что источник мудрости и рассудительности — их пожилой коллега.

Таковы позитивные аспекты подобных проекций. Однако зачастую случается обратное. Пожилые люди стремятся любой ценой сохранить свою власть над окружающими, и в этом им помогает легенда о мудрых старцах. Если им удается сохранить власть за собой, последствия бывают плачевными, поскольку власть действует на пожилых людей как наркотик. Они перестают страдать от страха смерти и превращаются в тиранов, развращенных иллюзиями. Старики теряют способность трезво оценивать свое поведение и не позволяют никому делать себе замечания, поскольку соперничество больно уязвляет самолюбие того, чью мудрость должны признавать при любых обстоятельствах. Когда молодой человек поступает скверно, его одергивают, но если дурной поступок совершил старик, его просто оставляют в покое. Если молодой человек громко и настойчиво стучит в закрытое окошечко на почте, то все ожидающие тут же выражают протест. Если же старушка обращается к почтовой служащей с невыполнимыми просьбами, все терпеливо и вежливо ждут. Пожилые люди не жалеют средств на то, чтобы сохранить свою власть неприкосновенной; они злоупотребляют мнением о своей мудрости, естественным чувством сострадания, которое испытывают к ним ближние и постоянно напоминают о том, что окружающие должны быть им благодарны за всевозможные наставления.

Патологический образ мудрого старца — феномен непростой. Данная мифологема не только тенденциозна, но и носит явно пропагандистский характер. Речь идет о почти сознательном способе сохранения власти. Нельзя не вспомнить в этой связи об аналогичных пропагандистских приемах цезарей, утверждавших, что они ведут свою родословную от богов. Оказывается, что в образе мудрого старца присутствуют элементы божественной мифологии. Нередко люди относятся к старику так, как если бы он парил над материальным миром, видел все насквозь и таил в себе великое трансцендентное знание. Это отношение приближает образ пожилого человека к божественному. Следовательно, мифологема мудрого старца соткана из всевозможных патологий.