Дэвид Симандз - Исцеление чувств

Таким вот образом иерусалимские законники и колосские аскеты произвели на свет галатских доктринеров и ретроградов. Галаты возвратились к прежней вере — некой водянистой смеси, состоящей из веры и дел, закона и благодати. И результат оказался точно таким же, какой мы имеем сегодня, когда смешиваем закон и благодать. Незрелые и мнительные верующие превращаются в нервных перфекционистов, страдающих от осознания своей воображаемой вины, несчастных и стеснительных. Они непреклонны в своих взглядах, холодны, поскольку неспособны источать любовь, полностью зависят от оценки других людей. Вот парадокс — они жестоко критикуют и осуждают окружающих, обвиняют их во всех смертных грехах.

5. Злость. Но самое худшее еще впереди. Вы видите, что с перфекционистом начинает происходить что–то ужасное. Он может не догадываться об этом, но в нем копится крайнее раздражение. В нем поднимается возмущение против долга, христианской веры, других христиан, против себя и, что самое печальное, против Бога.

Нет, на самом деле перфекционист не против истинного Бога. То, о чем я сейчас пишу, очень печальный факт. Перфекционист не восстает против милостивого, любящего, идущего на жертвы Бога, Который пришел к нам, Который в лице Иисуса Христа прошел весь путь до креста, заплатив такую огромную цену. Нет, возмущение перфекциониста направлено против пародии на Бога. Его карикатурный бог никогда не бывает доволен, ему невозможно угодить, как бы упорно человек ни старался, сколь бы лишений ни терпел и как бы отчаянно ни напрягался. Это жестокий бог исподтишка поднимает планку, чтобы потом сказать: «Извини, ты не допрыгнул».

Гнев на такого бога кипит в душе перфекциониста. Временами этот гнев вырывается наружу, и становится ясна суть «тирании должествования»: сатана старается подсунуть нам фальшивку, чтобы мы забыли, что такое истинное христианское совершенство. Порой перфекционисту удается разобраться в собственных проблемах, отыскать благодать и чудесным образом освободиться от страшного ига.

6. Непризнание. Но многие христиане упорно отрицают наличие в себе злости. В связи с тем, что гнев считается страшным грехом, его загоняют внутрь. И вся эта смесь из порочного богословия, законничества и спасения по делам превращается в замерзший Ниагарский водопад. Вот тут и появляются серьезнейшие эмоциональные проблемы. Перепады настроения становятся такими резкими и драматичнымии, что создается впечатление, будто в одном человеке уживаются сразу два.

Когда постоянно испытываешь стресс и напряжение, пытаясь жить в согласии с собственным «я», которое тебе не нравится, с Богом, Которого не любишь, и с другими людьми, с которыми находишься не в ладах, нагрузка может оказаться слишком большой. И случается одно из двух: либо человек отходит от веры, либо у него наступает полный упадок сил.

Отход от веры — явление печальное. Большую часть своего времени в качестве душепопечителя я уделяю людям, которые когда–то были активными христианами, а теперь отошли от веры. Такой отход все переворачивает с ног на голову. Человек не становится неверующим. Он продолжает верить разумом, но уже не может верить сердцем. Перфекционизм не дает ему жить в согласии с собой. Он отчаянно пытается, но каждый раз чувствует себя таким несчастным, что прекращает любые попытки.

Другие доходят до полного упадка сил. Этот груз настолько тяжел, что его невозможно вынести, и под его воздействием они ломаются. Именно так и случилось с доктором Джозефом Куком, профессором антропологии университета Дж. Вашингтона в Сиэтле. Блестящий доктор философии, великолепно образованный в вопросах библейского богословия, он отправился благовествовать и преподавать в Таиланд. Но через несколько лет был вынужден оставить служение, превратившись в совершенно разбитого человека. Нервное расстройство лишило его возможности и проповедовать, и преподавать, и даже читать Библию. Как он сам сказал: «Я стал обузой жене, не приносил пользы ни

Богу, ни людям» («Свободен для захвата», Fleming Revell, 1975).

Как такое случилось? «Я выдумал себе немыслимого Бога и получил нервное расстройство». Он верил в благодать, он даже учил ей! Но его собственные чувства, относящиеся к богу, с которым он жил изо дня в день, не соответствовали его учению. Изобретенный им бог был немилостив и недоволен.

«Требования Бога ко мне были настолько высоки, а Его мнение обо мне настолько низко, что вся моя жизнь проходила не иначе, как под Его недовольным взглядом… Дни напролет Он ворчал: «Почему ты не молишься чаще? Почему мало свидетельствуешь? Когда ты научишься самодисциплине? Как ты можешь поддаваться нечестивым мыслям? Делай это. Не делай то. Смиряйся, кайся, трудись упорнее…». Бог всегда использовал Свою любовь против меня. Он демонстрировал мне Свои пробитые гвоздями руки, а затем вызывающе смотрел на меня и говорил: «Почему же ты не становишься лучше? Займись делом и живи так, как должно».