Дэвид Симандз - Исцеление памяти

В каждой эмоционально здоровой личности много изначальной греховности и эгоизма, которые все время сопротивляются желанию вручить себя Богу. Но мы говорим здесь о тревоге, намного превосходящей такое сопротивление глубоко укорененной приверженности. И за этой тревогой всегда стоят искаженные представления о Боге, которые препятствуют человеку целиком вверить себя воле Господа. И если христианские консультанты и социальные работники этого не понимают, они не смогут помочь душевно искалеченным людям положиться на Бога, а лишь усугубят их проблемы, навязывая им образ непомерно требовательного Бога, Который постоянно просит их делать то, что они не могут, и никогда не помогает преодолеть барьеры, мешающие им делать это.

Пасторам и христианским терапевтам, сталкивающимся с такими «подозрительными» христианами, которые искренне стремятся возрастать во Христе, но все время отступают из–за своей основательно укорененной тревоги, надо понять, каковы их глубинные идеи и чувства в отношении Бога. Действительно ли Бог в их глазах выглядит Тем, Кому можно доверять и Кого можно любить? Я часто задаю этот вопрос своим пациентам. Один из них, незаурядный знаток Священного Писания, ответил мне, перефразируя слова Христа из Евангелия от Луки: «Мне кажется, у меня в глубине души такое чувство, что Бог — это такой отец, который, когда я прошу хлеба, подает мне камень, а если прошу яйцо, подает скорпиона» (11:11–12) [22] «Какой из вас отец, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень? или, когда попросит рыбы, подаст ему змею, вместо рыбы? Или, если попросит яйца, подаст ему скорпиона?» (Луки 11:11–12). . Так стоит ли удивляться, что этому человеку оказалось трудно целиком вверить себя воле Бога, к Которому он так относился? И тому, что он постоянно испытывал гнев и обиду?

Когда начинаешь глубже исследовать причины таких искаженных представлений о Боге, обычно обнаруживаешь, что имеющийся у человека образ Бога смешан с образом его несправедливых, непредсказуемых и ненадежных, а поэтому недостойных родителей или других близких ему людей. Память о связанных с ними болезненных переживаниях так сильна, что теперь этот человек не способен довериться кому бы то ни было и целиком положиться на него. Если вы со своим пациентом будете вместе работать над исцелением от отверженности и обид от этих воспоминаний, вы окажетесь на пути к обретению им Бога, Которого он сможет уважать, любить и Которому сможет доверять.

Чем понуждать такого христианина к обещаниям типа: «Я попытаюсь поверить», гораздо лучше помочь ему понять истинные причины его проблем и устранить их. Тогда он сможет сказать: «Господи, я доверяю Тебе свою неспособность довериться Тебе или людям». Это не игра слов, а важный сдвиг личностного «центра тяготения». Если этот центр смещается от сосредоточенности на себе к сосредоточенности на Христе — значит, человек готов к тому, чтобы полностью вверить себя Христу. Он понемногу отваживается на такую открытость и прямоту, которые признавал и чтил Иисус, когда исцелил сына человека, воскликнувшего со слезами: «Верую, Господи! Помоги моему неверию».

Третья категория проблем, которые могут указывать на необходимость работы по исцелению болезненных переживаний, тесно связана с интеллектуальными вопросами и сомнениями. Вас может удивить, почему что–то, столь явно рассудочное, включено в перечень эмоциональных симптомов. Как я уже говорил, Библия рассматривает человека как цельную личность. Это особенно очевидно, когда речь заходит о наших убеждениях или вероучениях, поскольку здесь существует фундаментальное единство и взаимозависимость эмоций, разума и воли. Внутри главного ядра личности все три ее составляющие влияют друг на друга. Это отражает древнееврейское убеждение в том, что вера затрагивает всего человека — его чувства, мышление и действия. Мы обманываемся и льстим себе, если считаем, что наши богословские взгляды являются плодом чистого разума, итогом лишь умственной деятельности и размышлений. На религиозные убеждения очень сильно влияют наши чувства и образ жизни. Вы замечали когда–нибудь, как болезни, даже самые легкие, вроде обычной простуды, воздействуют на нашу веру, молитвенную жизнь, терпение, мысли и чувства о Боге, самих себе и других людях? Внесенный в сферу религии эмоциональный фактор становится более интенсивным, особенно если нас начинают одолевать вопросы и сомнения в отношении христианской веры. И это не просто нападки рассудка на веру, это удар, наносимый нашими глубинными эмоциями как по вере, так и по рассудку. Эти эмоции столь сильные, что могут перевесить и подчинить себе нашу веру. Как часто мне доводилось слышать: «Конечно, головой я все понимаю, но мои чувства так велики, что я просто не могу поверить в то, что Богу действительно есть до меня дело». Да, несмотря на отчаянные попытки сохранить разумные основания своих убеждений, наши эмоции могут чинить препоны нашему богословию и наполнять нас сомнениями.