Б. Зейгарник - Очерки по психологии аномального развития личности

Характерно, что вера в действие алкоголя не ослабевает даже в тех случаях, когда его употребление не ведет к ожидаемому результату; неудавшаяся попойка не разочаровывает пьющего человека в алкоголе и воспринимается лишь как частный случай. Надежда же испытать когда‑нибудь искомое состояние толкает ко все новым и новым попыткам. Все это говорит, на наш взгляд, о несостоятельности столь распространенных попыток объяснить психологическое пристрастие к вину лишь условно–рефлекторной связью между событием (выпивкой) и подкреплением (появлением состояния эйфории). Человек ищет в вине значительно большего, чем состояние эйфории; «принцип удовольствия» слишком тривиален для объяснения столь распространенного и тяжелого по своим последствиям явления. Психологические причины надо искать, во–первых, в тех актуальных потребностях, противоречиях, которые человек пытается разрешить пьянством и, во–вторых, в тех психологических и социальных условиях, которые толкают его на этот путь.

Здесь, пожалуй, можно провести условное психологическое разделение между умеренным употреблением вина и началом злоупотребления, бытовым пьянством. Для первого характерна эпизодичность, подчиненность другим мотивам, крепкая связь с породившими употребление событиями (встреча, праздник), нерезко выраженное явление децентрации. Для второго — начала бытового пьянства — психологически характерна все большая децентрация, идеализация алкоголя, отпочкование употребления от исходных ситуаций, активный поиск предлогов, стремление к компаниям пьющих людей, постепенное создание целой «системы самооправдания» — своеобразного «алкогольного мировоззрения».

Так в случаях развития пьянства могут возникать и укрепляться пути особого, иллюзорного разрешения неизбежно возникающих в жизни конфликтов, противоречий между наличным и желаемым, т. е. между операционально–технической, инструментальной и мотивационной, смысловой сторонами деятельности. Если нормальное, продуктивное развитие толкает к реальной деятельности, расширению своих возможностей для достижения конкретных результатов, то развитие пьянства (как и многих других наркоманий) переносит эти отношения в совершенно иной, ирреальный, план. Иллюзорное состояние опьянения начинает восприниматься при этом не как случайный и второстепенный эпизод, а напротив, как вполне важное и необходимое для человеческой жизни дело, так что лишение возможности пить расценивается как самая серьезная утрата и ущерб.

Вновь заметим, что это особое, сверхценное отношение пьющих людей к алкоголю не может быть понято исходя лишь из каких‑то особых, эйфоризующих качеств этилового спирта, как нередко представляется в психиатрической литературе. Психологические причины здесь глубже: они кроются в тех возможностях (как мы уже говорили, иллюзорных) удовлетворения желаний и разрешения конфликтов, которые дает состояние опьянения для длительно пьющего человека, «научившегося» опредмечивать в этом состоянии свои самые разные потребности. Человека в таком состоянии может удовлетворять и свое честолюбие (похвальба пьяного), и обиду (пьяные слезы, угрозы в адрес отсутствующего), и потребность в уважении (сакраментальное «ты меня уважаешь») и многое другое. Таким образом, движущее противоречие операционально–технической и мотивационными сторонами снимается здесь не реальной деятельностной активностью субъекта, а все большим уходом в ирреальный план, который в тяжелых случаях становится главным и более реально значимым для такого человека, чем подлинный мир.

Возникающая в результате хронического злоупотребления алкоголя, бытового пьянства собственно алкогольная болезнь не столько видоизменяет, сколько серьезно усугубляет названные тенденции, внося элементы физической (физиологической) зависимости (абстинентный синдром, симптом потери контроля и т. д.), приводя к энцефалопатии, органическому нарушению (отравлению) мозга. Эти физиологические условия, резко сужая возможности психического функционирования, сглаживают индивидуальные различия и тонкости, делая алкоголиков с самым разным преморбидом сходными в своих проявлениях и рассуждениях. Так завершается один из путей аномального развития, в психологическом генезе которого немалую роль играет выбор дефектного способа разрешения противоречий между возможным и желаемым, инструментальной и смысловой сферами личности,.