Юлия Гиппенрейтер - У нас разные характеры… Как быть?

Подростковый возраст, хорошо известный как «трудный», — время, когда характер заявляет о себе в полную силу. Гормональные и общие физиологические перестройки в организме, повышение значимости общения со сверстниками, ослабление авторитета родителей и стремление к независимости — все это накладывается на неровности характера и усиливает их. По мнению специалистов, которое подтверждается статистикой, нарушения поведения, связанные с сильно выраженными чертами характера, достигают максимума именно в подростковом и раннем юношеском возрасте. Дальше, к 18–20 годам в средней массе молодых людей характер начинает «маскироваться» или сглаживаться, благодаря формированию личностных структур. Однако некоторая доля сильно выраженных характеров сохраняется и среди взрослых, заявляя о себе в семейной и профессиональной жизни.

Итак, дети предподросткового и подросткового возраста особенно нуждаются в осторожном отношении к проблемам, которые порождаются их характером. Учет характера ребенка, смягчение его специфических трудностей ложится, прежде всего, на родителей, ну и, конечно, на воспитателей и учителей.

Кратко суммируем, что здесь необходимо:

● понимание характера ребенка,

● поддержка его в ситуациях, действующих на «болевые точки» характера,

● поощрение и помощь в развитии сильных сторон характера.

К сожалению, эти условия, необходимые для нормального развития ребенка, далеко не всегда выполняются.

Во-первых, многие родители и профессиональные педагоги не знают,что такое характер, как его определять и как индивидуально подходить к характеру каждого ребенка.

Вторая причина — характер самих воспитателей. Важно знать собственный характер и стараться преодолевать его негативные черты. Если этого не делать, то трудности в воспитании ребенка сильно возрастут.

Швейцарский психолог К. Юнг около ста лет тому назад писал, что для того, чтобы быть настоящим воспитателем, недостаточно просто стать взрослым и даже получить диплом педагога. Самопознаниеи самовоспитание — это первый долг родителей и учителей, если они претендуют на воспитание ребенка. Без этой личностной работы они, вместо того, чтобы вводить ребенка в культуру, нагружают его собственными проблемами.

«У моей мамы повышенная тревожность за всех нас, — рассказывает молодая женщина. — Она всегда воображает себе самое худшее. Многие говорят, что таковы все мамы, но у нее это просто зашкаливает. Например, однажды, когда я была ребенком, я сказала ей, что мне не хочется взрослеть, ее реакция меня поразила. Она начала плакать и сказала, что наверно я хочу умереть, чтобы действительно не повзрослеть.

У нее невероятно развито чувство вины. Она легко уступает всем во всем, потому что боится, что если она настоит на своем, то может произойти что-то плохое, и она в этом будет виновата. У меня есть впечатление, — продолжает рассказчица, — что страх что-то сделать не так удерживает маму от проявления всех ее возможностей».

В этом коротком отрывке мы узнаем, что в характере мамы рассказчицы присутствовали смешанные черты тревожно-мнительного и сенситивного типов. Отразились ли они на характере дочери? Мы благодарны нашей рассказчице за возможность ответить и на этот вопрос:

«Сама я обладаю сильным характером. В подростковом возрасте у меня были очень сильные столкновения с отцом, я не хотела подчиняться ему, он меня слишком ограничивал. У нас были ужасные эпизоды и с его, и с моей стороны. Мой характер закалился благодаря этой войне. Я знаю, на что способна, если решу упереться рогом, но упираюсь редко. Мама в большинстве случаев тоже проглатывала обиды…

На других людей я произвожу впечатление очень мягкого человека, всегда спокойного и готового уступить. Когда я все-таки позволяю себе жесткое поведение, у меня появляется чувство вины и ужасное раскаяние, я готова бежать извиняться.

Последние недели просто живу с чувством вины по поводу массы мелочей. Например, я пишу праздничную открытку начальнику, а на следующий день просыпаюсь в ужасе от того, что мне кажется, что я просто ужасно все написала. Состояние беспокойства на несколько дней. Плохо сплю и почти каждое утро просыпаюсь с чувством ужаса от того, что я что-то не так сделала. Когда спросонья пытаюсь вспомнить, что именно я сделала не так, понимаю, что мне это приснилось. Эти истерические всплески вины связываю с усилиями по изменению поведения. В последнее время появляется все больше ситуаций, в которых я хочу себя отстаивать. В целом, очень повысился страх что-то сделать не так, и это мешает работе, хотя в работе этот страх мне не был раньше свойственен».