«Таковы люди в наших краях. Они требуют от врача невозможного. Старую веру они утратили, священник заперся у себя в четырех стенах и рвет в клочья церковные облачения; нынче ждут чудес от врача, от слабых рук хирурга. Что ж, как вам угодно, сам я в святые не напрашивался; хотите при нести меня в жертву своей вере — я и на это готов; да и на что я могу надеяться, я, старый сельский врач, лишившийся своей служанки?»
Кафка Ф. Избр. соч. В 2 т. Т. 2. М.: Политиздат, 1991. С. 368.
Рассказ Кафки несет в себе пророческий и метафорический смысл. Церковь утратила свою власть, и ей на смену пришел новый предрассудок и новый священник — в белом халате вместо черной сутаны. Однако новая религия — научная медицина — тоже не приносит спасения. Красно-розовая рана становится видимой только в результате тщательного осмотра. Наука, при всей ее поразительной силе, бессильна излечить такую рану. Так врач становится еще одним низвергнутым служителем дискредитированного божества. Кафка предупреждает, чтобы мы не устремляли свою веру туда, где нашел ей место XXвек, — во внешний материальный мир. Наши раны — это душевные травмы, и их можно исцелить, только если дойти до души.
Врач — служитель Физиса (Природы). Врач не исцеляет, исцеляет сама природа (в переводе с латинского medicus- это «целитель», mederi- «исцелять», a docere- «вести».) Когда у нас болит тело, врач может создать условия, способствующие исцелению, но он все же не лечит душевные травмы. Это осознал Д. X. Лоуренс несколько десятков лет тому назад:
Я — не механизм и не составная конструкция,
И я болен
Вовсе не потому, что неисправен механизм.
Я болею, поскольку изранена душа, мое глубинное
ощущение Я,
И требуется очень много времени, чтобы исцелить
мои душевные раны,
Здесь помочь может только время
И покой, а еще — обязательно тяжкое покаяние,
Долгое покаяние, осознание всех грехов в своей жизни
И собственное освобождение
От бесконечных повторений ошибок,
Которые все человечество решило одобрить.
Наше общество долго считало мужчин «машинами», «винтиками», необходимыми для получения прибыли и осуществления прогресса. Мужчины превозмогали свою боль, не имея представления о наслаждениях души, научившись думать о себе как о «механизме». Такое самоотчуждение наносит очень глубокую рану; оно продолжалось так долго и считается столь обычным, что исцеление отдельных мужчин, не говоря уже о мужчинах в целом, — дело весьма сомнительное. Но избиение продолжается, сатурнианская тень жива, мужчины играют в ту же единственную игру, стыдя тех, у кого видят недостатки. Уязвленность принимает институциональные формы и получает общественное одобрение, поэтому мужчины невольно соглашаются на собственное распятие и принимают в нем участие.
Все мужчины страдают неврозом. Само это слово предполагает наличие какого-то «механического» изъяна, но, по существу, невроз появился в результате стремления создать модель космоса и человека в эпоху Просвещения.
Фактически невроз означает глубокое расщепление между человеческой душой и социализацией, между культурой общества и индивидуальной психикой. Если социальные роли не соответствуют особенностям человеческой души, человек развивается однобоко. Именно страдания, вызванные этим дисбалансом, побуждают мужчину враждовать с самим собой и с другими мужчинами.
Роль терапевта заключается в том, чтобы выявить это расщепление и наблюдать характерные для него образы. Такие образы являются симптомами. Немецкое слово Zustandsbild (симптом) означает «картина состояния», а по своему смыслу связано со стремлением психики к самоисцелению за счет установления символических связей. Симптомы проявляются и в глубинах бессознательного, и в области сознания. Они действуют как метафорические связи. Слово «метафора» образовано путем соединения греческих слов meta («через») и р herein («нести»). Слово «психотерапия» близко по смыслу к следующим выражениям: «обязательное проявление души» или «обращать внимание на проявления души». Юнгианский анализ является не редуктивным, а синтетическим; слово «анализ», производное от греческого analusis, означает не «осмысливать», а «раскрывать», «высвобождать». Образы, которые раскрывают или высвобождают осознанное самоощущение человека, лежат в основе процесса психического самоисцеления. Юнг отмечает:
«Промежуточный продукт [т. е. образ или символ]… формирует исходный материал вовсе не для процесса растворения, а для процесса построения, в котором играют свою роль и теза, и антитеза. Таким образом создается новое содержание, определяющее всю установку, прекращая разделение и направляя энергию противоположностей в общий канал. Состояние стабильности преодолевается, и жизнь с обновленной энергией может течь к достижению новых целей».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу