Анри Труайя
Влияние частных долгов на развитие цивилизации до сих пор никем не исследовалось. И напрасно.
Полагаю, что одна из главных причин научно-технической революции — появление легкодоступных кредитов.
— Тебе нужны деньги? — Пожалуйста, получи в кассе.
— Ты не хочешь копить всю жизнь, до глубокой старости на свой собственный дом? — И не надо. Бери деньги и покупай дом прямо сейчас. А отдавать будешь всю жизнь, до глубокой старости.
— Ты мечтаешь открыть собственное дело? — Приноси бизнес-план, и мы поможем реализовать твою мечту.
Сотни миллионов людей получили возможность занимать мелкие, средние и крупные суммы денег. И этим сотням миллионов пришлось работать и действовать намного интенсивнее, чем людям прежних времен, которые если и были кому должны, то булочнику или портному.
Если у вас никогда не было серьезных долгов, то вероятно, не было и ощущения загнанности в угол, этого сильнейшего стресса, который превращает пассивных людей в настоящие динамо-машины.
Зачем работать сверхурочно, если в этом нет насущной необходимости?
Зачем лезть из кожи лень, пытаясь увеличить продажи в своем магазине, если вам не нужно каждый месяц отдавать две тысячи долларов за ипотеку?
Зачем искать новые способы заработка, если вы никому не должны, а обычной зарплаты хватает на жизнь?
И, чтобы рассчитаться с долгами, заемщики были вынуждены превращать свои захудалые кафе в популярные рестораны, убогие лавки — в торговые центры, мелкие фирмы — в транснациональные компании.
Наш мир толкают вперед люди, которым надо платить взносы за купленные в кредит дома, квартиры, земельные участки, мебель, автомобили, стиральные машины. Должники и нуждающиеся люди — поодиночке или собравшись вместе (ведь коллектив любой компании и организации состоит из заемщиков) — изобрели безопасные бритвы, одноразовые стаканы, телевизоры и принтеры. Они разрабатывают компьютерные программы и видеоигры, новые модели ноутбуков и мобильных телефонов, сочиняют сценарии и песни.
А сколько замечательных книг, симфоний, картин не появилось бы на свет, если бы их авторы не нуждались в деньгах! Сколько бы великолепных дворцов и соборов мы бы никогда не увидели, если бы у архитекторов Монферана, Леблана, Воронцова, Баженова были фамильные состояния!
Один из самых продуктивных писателей был О. Генри. В течение двух лет подряд он писал по рассказу в деньдля газеты «Санди уорлд». Причина — жизнь на широкую ногу и постоянные долги перед издателями.
Из-за своей страсти к игре Достоевский годами не мог выбраться из долгов. Чтобы рассчитаться с кредиторами, он был вынужден закладывать еще не написанные романы и заключать невыгодные договоры с издателями, обязуясь написать новый роман к определенному сроку.
Бальзаку, обремененному огромными долгами, приходилось всю жизнь работать на кредиторов.
Андре Моруа:
«Побуждаемый стремлением создать колоссальный памятник и постоянной нуждой в деньгах, Бальзак подписывает договоры уже не на отдельные романы, а сразу на серии романов. Но, несмотря на свою невероятную работоспособность, писатель не в силах выполнить взятые обязательства. И хотя он работал днем и ночью, всякий раз оказывалось, что книга не готова к сроку. И тогда Бальзак совершал поистине нечеловеческие усилия.
Из письма Бальзака:
« Я живу как заводная кукла. Ложусь в шесть или семь вечера, в час ночи меня будят, и я работаю до восьми утра; потом сплю еще часа полтора; затем легкий завтрак, чашка крепкого кофе, и я вновь впрягаюсь в упряжку до четырех часов дня; затем у меня бывают посетители или я сам куда-нибудь выхожу; наконец я обедаю и ложусь спать. Такую жизнь мне придется вести целый месяц, в противном случае невыполненные обязательства поглотят меня. Доходы растут медленно, а долги неуклонно увеличиваются. Правда, ныне я уверен, что у меня будет большое состояние, но надо набраться терпения и работать еще года три…».
Разумеется, стимулы редко встречаются в чистом беспримесном виде. Невероятная работоспособность Бальзака была вызвана не только необходимостью отдавать долги и сдавать романы в срок, но и желанием написать все задуманное.
Он был гениальным творцом, а необходимость была только катализатором. Иначе бы он не отличался от массы пишущих людей, которые относятся к сочинению текстов примерно так же, как работница швейного цеха к пошиву брюк — неинтересно, но деваться некуда, бывают занятия и похуже.
Читать дальше