Эрик Берн - Люди, которые играют в игры (книга 2)

Другое доктринальное возражение против сценарного анализа чаще всего состоит в том, что он не представляет собой ничего нового. Это не более, чем известная концепция жизненных стилей в более изысканном оформлении. Главное, что факты всегда были и над ними размышляли многие самые тонкие наблюдатели. Подтверждает ли сценарная теория их выводы или они подтверждают сценарную теорию, в данном случае не самое важное. Фрейду, например, потребовалось около восьмидесяти страниц книжного текста, чтобы суммировать наблюдения своих предшественников в области теории снов; многие из них делали «психоаналитически звучащие» высказывания. А Дарвину потребовалось только девять страниц, при этом он процитировал «эволюционистские» высказывания своих предшественников. Но высказывания, сколь бы многочисленными и точными они ни были, еще не создают теории. Ядро сценарной теории составляет структурный анализ. Без теории состояний Я, особенно состояний, обозначаемых как Родитель, Взрослый, Ребенок, можно говорить о множестве ценных наблюдений и точных суждений, но нельзя говорить о сценарной теории. Чтобы быть достойной, теория в любой области наук должна зиждиться на структурных элементах; без этого она распадется как карточный домик, который может быть очень мил на вид, но слишком неустойчив и не может выдержать ничего, кроме собственного веса.

Сценарная теория имеет перед своими предшественниками те же преимущества, как, например, арабские цифры перед римскими. И по тем же причинам: с ее элементами легче работать. Представьте себе римского строителя, который должен был уплатить за стройматериалы, предположим, пятидесяти наименований, а первыми в списке стоят MCMLXVIII мраморных блоков по LXXXVIIII оболов [Обол — монета, обращавшаяся во многих западноевропейских странах в период феодализма] каждый. Современный строитель справится с делом значительно быстрее благодаря использованию более удобных символов.

На практике большинство доктринальных возражений вызвано тем, что еще Фрейд называл характерным для многих ученых нежеланием узнавать что-либо новое. Теперь эта черта не так распространена, как в те дни, когда он описывал реакцию ученого сообщества на свою теорию сновидений. Он писал, что меньше всего обратили на нее внимание так называемые «исследователи снов».

Нашим ответом критикам может быть совет прочитать настоящее издание еще раз, причем попросить дочитать его до конца. Ведь улучшение психоанализа настолько же «антианалитично», насколько усовершенствование аэропланов есть поругание пионеров авиации — братьев Райт.

По соображениям краткости мы рассмотрим только самое распространенное из эмпирических возражений против сценарной теории: «Если человеческие судьбы предопределены родительским программированием, то почему оказываются такими разными дети, выросшие в одной и той же семье?»

Начнем с того, что дети из одной и той же семьи не всегда вырастают разными. В одних семьях бывает так, в других иначе. Известно множество случаев, когда все дети были победителями, все алкоголиками, все самоубийцами или все шизофрениками. При этом обычно ссылаются на наследственность, ставя генетиков в глупое положение, если дети оказываются разными. У самодетерминистов трудности противоположного характера: они ликуют, когда дети разные, но смущаются, когда сталкиваются с одинаковыми детьми. Для сценарной теории оба варианта объяснимы.

Главную роль, на наш взгляд, играет сценарий родителей. Сценарии детей производны от него. Дети отличаются друг от друга по той же причине, по какой Золушка отличалась от своих сводных сестер. Сценарий мачехи состоял в том, чтобы сделать неудачницами родных дочерей, а победительницей приемную дочь. В другой хорошо известной сказке два умных старших брата оказываются в конечном счете дураками, а казавшийся дураком младший — самым умным (их мать прекрасно об этом знала, ибо именно она наставляла каждого на его путь). С другой стороны, римские братья Гракхи были оба одинаково талантливы и одинаково преданы интересам народа, почему оба и стали жертвами политического убийства. Точно так же пять (или десять, или четырнадцать — все зависит от того, кто их считал) детей Ниобы — героини греческой мифологии, нашли один и тот же печальный конец. Ниоба оскорбила хвастовством богиню Лету — мать Аполлона — за что были убиты все ее дети, а сама она окаменела от горя. Это было частью сценария Ниобы: «Гордыня и гибель».