Дэвид Чемберлен - Разум вашего новорожденного ребенка

Сэнди

Я в маленькой кроватке. Мне холодно, и болит затылок. Я одинока, нервничаю, дрожу. У меня ощущение, что меня бросили. Они оставили меня в детской одну.

Папам хорошо известно, что составной частью родильных домов является обычное стеклянное окно в детской, которое защищает новорожденных от окружающего мира (включая пап). У Аннетты и Мэри при виде их отцов через окно возникали противоположные чувства. У Мэри с ее папой был счастливый взаимообмен, в то время как у Аннетты создалось впечатление, что она оказалась "не того" пола.

Мэри

(Мой папа) действительно глупый. Он ухмыляется. Он и в самом деле глупый. Он в восторге и ухмыляется. Он снаружи, в другой комнате, смотрит через стекло.

Я вижу его впервые. Он выглядит, как обезьяна! Он — в восторге.

Затем он пытается поддержать меня. Он счастлив. (Хихикает). Я тоже счастлива.

Аннета

Я в больнице, в детской. Я на руках у няни. Она держит меня и показывает моему папе, что у него родилась маленькая девочка.

Гм, я должна была быть маленьким мальчиком! Мой папа был очень расстроен. Я должна была быть Гордоном. Они перебрали все имена. А теперь они должны были быстро придумать имя для девочки.

Он знал, что у него будет мальчик. Он был в этом уверен.

После уединения в детской возвращение к матери для большинства малышей приносит облегчение. Они знают, что будут с ней, но чувствуют, что через короткое время их снова заберут, как было после рождения. Они собираются с силами для повторения ранее пережитого. Счастливый или несчастливый характер воссоединения зависит от отношения обоих — матери и ребенка.

Сьюзен негодует

Они принесли меня к моей маме. Она была действительно рада. Она подняла меня и взяла на руки. Мне было хорошо, но я злилась на нее. Она была действительно счастлива, но меня это больше не волновало. Она бросила меня. Я была сердита на нее.

Когда она держала меня на руках и мне становилось с ней тепло, я забывала, какой сердитой я была.

Джеки

Мы вместе в ее комнате, она держит меня на руках и кормит. Мне это нравится. Я чувствую себя в безопасности. Она разговаривает со мной. Она произносит мое имя. Она говорит мне, что я ей нравлюсь и я симпатичная. Затем они снова меня уносят.

Маме Даны был 21 год. Она не была подготовлена к материнству и явно нервничала. Однако она старалась, как могла, и ее любовь проявилась.

Дана поняла свою маму

Она держит меня на руках, на мне белое одеяло. Она смотрит на меня, прикасается ко мне. Я чувствую себя в безопасности у нее на руках, мне тепло. Мне лучше… я не в закрытой коробке. Я становлюсь спокойнее.

Она нервничала из-за того, как держать меня. Она не знала, правильно ли держит меня. Она казалась напряженной, но радостной и счастливой. Она постоянно меняла стороны, когда держала меня…

Я вижу ее окруженную подушками в больничной кровати. Она сидит и кормит меня (из бутылочки). Это невкусно, но хорошо. По вкусу напоминает витамины…

Я сплю спокойно. Удобно.

Нэнси

Первое молоко было грудное. И оно было очень плохое! В нем был привкус гнева. У него был раздражающий, горький вкус… Это потому, что никто не любил меня. Никто не хотел меня.

Воссоединение Эмилии с мамой после родов сопровождалось посещением папы. Пока малышка слушала разговор родителей, она ощущала себя больше объектом, чем человеком, и не была уверена, что она им очень нравится.

Эмилия

Вроде я в той же комнате (с ней). Я могу слышать ее голос, а потом голос моего папы. Они возбужденно беседуют о родах.

Затем он подходит и смотрит на меня. Но не берет меня. Он просто тыкает в меня пальцем. Он говорит что-то глупое, типа "У-тю-тю".

Он не знает, что я человек. Я вещь по имени малышка. Он говорит: "Таковы все малыши; эта была достаточно трудной". Я не думаю, что я была такой трудной.

Я не думаю, что мне очень нравятся эти люди. От них у меня болит голова… Они не думают, что я человек. Я знаю, что я есть.

Рождение ребенка и семейные отношения порой сопровождаются таким всплеском чувств, что люди произносят слова, которые позднее хотели бы взять обратно. Мужья обвиняют жен, жены винят мужей, оба могут обвинять малыша, а чувствительные дети иногда могут винить самих себя. Эти обвинения иллюзорны и иррациональны, но тем не менее причиняют боль. Это лишь одна из эмоциональных "ловушек" рождения.