Лев Ительсон - Лекции по общей психологии

Вот такое идеальное разложение на составные элементы значений отдельных слов и целых систем высказываний представляет суть рассмотренного нами процесса анализа. По-другому то же самое можно выразить, сказав, что анализ представляет собой процесс последовательного раскрытия значений.

Из сказанного видно, что анализ действительности можно принимать за исходный пункт формирования значений лишь условно. Фактическим исходным пунктом является практика, которая обнаруживает разные стороны, части и свойства реальности. Как отмечал Энгельс, чтобы уметь мысленно расчленить орех на составные части — скорлупу и ядро — человек должен был сначала тысячи раз практически расколоть орех. Но, когда «орех расколот», т.е. когда мы знаем уже из опыта устройство и свойства объекта, мы можем заменить такое фактическое «раскалывание» мысленным, заменить практическое действие речевым действием, т.е. вместо того, чтобы фактически отделять одни части или свойства объекта от других, просто отдельно называть эти части или свойства. Все это очень похоже на действия фокусника, который сначала незаметно засовывает кролика в шляпу, а затем его торжественно вытаскивает оттуда при всеобщем изумлении публики. Сначала через практику и обучение мы наполняем слова определенными фактическими значениями. А затем обратно извлекаем эти значения на свет божий и торжественно называем всю эту процедуру анализом.

Спрашивается, к чему собственно все эти фокусы, и не дурачат ли с их помощью некоторые авторы простодушную публику?

Нет! «Фокусы» эти очень и очень нужны. И без них человек вряд ли поднялся бы в познании, а значит, овладении миром, выше своих неудачливых боковых родичей — обезьян.

Первое и решающее значение описанных «фокусов» заключается в том, что «голубь» всовывается в шляпу материальным, а вылетает идеальным. Анализ заменяет практическую деятельность над объектами идеальной «умственной» деятельностью над значениями. Достигается это путем замены практических действий речевыми действиями, а самих объектов — словами, которые обозначают эти объекты.

Такая замена сразу в принципе освобождает человека (человечество!) от ограничений, которые налагают на него практические его возможности, малость его сил, кратковременность жизни, сложность мастерства, не-познанность мира, неисчерпаемость вещей, бесконечность пространства и времени. При идеальной деятельности над значениями человек может манипулировать недоступными ему объектами, осуществлять над ними практически невозможные для него операции, действовать с реально необъятными для него величинами и протяженностями, конструировать неисчислимые возможные объекты и целые вселенные.

Второе значение «фокуса» заключается в том, что «голубь» попадает в шляпу невидимым, несознаваемым, а вылетает видимым, т.е. вполне сознаваемым. Дело в том, что называние и вообще речевое действие не просто фиксируют определенные значения. Вербализация, словесное означивание делают соответствующие значения сознаваемыми. Ранее мы уже видели, как это происходит.

Таким образом, если анализ и не является исходным пунктом в формировании значений, то он — анализ — является исходным пунктом в сознавании значений. Так, например, уже с детства любой из нас правильно применяет слово «живой», т.е. владеет его значением. Однако, вряд ли большинство осознают это значение, т.е. те признаки, которые присущи «живому». Надо попробовать выразить и перечислить эти признаки, чтобы осознать, что означает «живое», т.е. надо произвести его анализ. Кстати, до сегодняшнего дня наука не справилась с этой задачей полностью.

Наконец, третья очень важная функция анализа связана вот с чем: фактически свойства объектов в большинстве случаев неотделимы ни от объекта, ни друг от друга. Так, например, прозрачность или несжимаемость не могут быть практически отделены от воды. Они не существуют самостоятельно. Кипение и температура воды не могут быть отделены практически не только от воды, но и друг от друга. Даже когда вроде бы можно произвести физическое разделение, например, растения на ствол и ветви, это фактически сопряжено с уничтожением, исчезновением самого объекта. Отдельный ствол — это уже не растение с присущими ему свойствами, а бревно.

Только идеальный анализ так нежен, что позволяет расчленять объект, не убивая его, сохраняя его собственные свойства. Только идеальный анализ дает возможность разделять практически неразделимое — отдельные объекты и окружающий мир, сам объект и его свойства, отдельные свойства объекта — друг от друга, действователя — от его действия, причину — от следствия, сущность — от явления, цель — от средства, отношения — от их объектов, количество — от качества. Только этот «фокус» позволяет делать то, чем занимаемся мы в этой книге — разделять и отдельно рассматривать идеальное и материальное, психическую деятельность и отдельные психические процессы, слово и значение и т.д.