Эмиль Бертрам - Личный магнетизм и гипнотизм. Развитие силы воли и укрепление памяти

В Вене Месмер оставался недолго и вскоре переселился в Париж, где именно и начинался новый и самый важный период его деятельности, а учение его, с течением времени, начинает приобретать все большую устойчивость.

Французское общество встретило Месмера с большим восторгом и даже энтузиазмом. К нему бросились все, от велика до мала, мужчины и женщины, больные и здоровые. Всех привлекало желание испытать на себе новый метод лечения, интерес к самой необычайности и таинственности опытов, чаще простое любопытство и, наконец, подражание моде.

Собственно и неудивительно, что французское общество так восторженно приняло Месмера.

Настроение этого общества к концу XVIII века было какое-то лихорадочно-выжидательное. Разум всем наскучил, а, наоборот, вновь начало возрождаться стремление к чему-то новому, чудесному, хотели слушать лишь того, кто мог бы действовать на воображение. В разных местах образовались общества, которые занимались мистическими науками.

Ясно, что в такое время появление Месмера было как нельзя больше кстати.

Скоро количество посещавших его больных увеличилось настолько, что он уже не мог более всех принимать, а потому взял себе сотрудника в лице своего слуги, которого посвятил, очевидно, в тайны своего лечения, а кроме того, ещё устроил свой знаменитый чан для магнетизирования многих больных одновременно. Я не буду приводить здесь подробного описания устройства этого чана, тем более что он для нас имеет теперь мало интереса.

Далее Месмер стал прибегать уже к магнетизированию деревьев, к ветвям которых были привязаны веревки, за которые больные держались для того, чтобы получить исцеление.

Свою теорию животного магнетизма Месмер выразил в 27 «догматах», которые совершенно излишне было бы тут приводить, так как в общих чертах он с некоторыми изменениями вновь высказал то, что и до него уже говорилось.

Надо, однако, сказать, что теория Месмера в то время была отвергнута почти всеми учеными общества Франции, не исключая и Королевского Медицинского Общества.

Мы не будем останавливаться на дальнейшей судьбе Месмера, тем более что его дальнейшая деятельность и не представляет уже для нас исторического интереса.

Перейдем теперь к рассмотрению совершенно нового фазиса в развитии исследуемого нами вопроса о животном магнетизме, именно к моменту, когда в 1785 г. маркиз де Пюисегюр открыл вызываемый, или искусственный, сомнамбулизм (сомнамбулизм — особое состояние, во время которого человек говорит, ходит, действует в состоянии сна).

Произошло это совершенно случайно, когда де Пюисегюр однажды магнетизировал больного крестьянина, который впал при этом в состояние сомнамбулизма.

«С этого времени, — говорит Фигье, — пресловутый месмеровский чан был сдан в архив истории.

Зал „кризисов“, это место ужасных и вместе с тем привлекательных таинств, закрылся навсегда, представляясь нам чем-то весьма отдаленным, очертания которого расплываются в тумане времени. Забыты были также и все остальные средства лечения месмеровской медицины. Простые пассы на расстоянии, взгляд и воля магнетизера заменили примитивный чан. Вместо жестоких кризисов с их неизменными спутниками — судорогами, криками, рыданьями, — явился спокойный восстанавливающий силы сон; чувство полного повиновения магнетизеру, который управляет всеми желаньями, мыслями, страстями, всей душой пациента, заставляя его любить или ненавидеть, кого вздумается магнетизеру, сделалось настолько легким, что производило впечатление даже чего-то чудесного, если не притворного. Мало того, во время сомнамбулического сна пациент приобретал способность угадывать мысли магнетизера, определять не только свою болезнь, но и чуждую, словом, — новое открытие является чем-то ещё более чудесным, чем даже действие чана Месмера и остальных принадлежностей его лечебной практики».

Спустя непродолжительное время после открытия Пюисегюром сомнамбулизма, президентом Лионского медицинского общества Патетеном было сделано замечательно интересное наблюдение над транспозицией (транспозиция — явление перемещения чувствительности) чувствительности в каталепсическом (каталепсия — столбняк, паралитическое состояние двигательных нервов) состоянии. Наблюдение это им было сделано над одной дамой, к которой он был приглашен для медицинской помощи.

Патетен застал больную в бесчувственном состоянии, так что по внешнему виду она, казалось, не обнаруживала никаких признаков жизни: пульс ее был слабо ощутим, дыханья почти никакого, страшная бледность лица и полная неподвижность; лишь замечалось движение глазных яблок под веками. Однако как мы сейчас увидим, она обнаруживала именно те самые свойства, которые вообще присущи и искусственно могут быть вызваны у гипнотиков, приведенных в состояние каталепсии.