Михаил Бородянский - «Психология ваших отверстий. Система психологических векторов - о чем не сказал Зигмунд Фрейд»

С детства они испытывают особую тягу к переживанию чувства невесомости или свободного падения. Дело в том, что самая чувствительная система таких людей — это вестибулярный аппарат. Казалось бы, какая связь между мочеполовой системой и вестибулярным аппаратом, который находится в глубине нашей головы — во внутреннем ухе? А попробуйте вспомнить, где в вашем теле возникают трепетные ощущения, когда вы едете в скоростном лифте или переезжаете на приличной скорости через крутые горки или небольшие мостики? Эти ощущения возникают внизу живота: у женщины — в матке, а у мужчины — в предстательной железе. Вот и получается, что перегрузки и невесомость мы воспринимаем внутренним ухом, а чувствуем совсем в другом месте — в мочеполовой системе.

Риск привлекает таких людей не только в экстремальных видах спорта. Аналогичным образом они ведут себя и в бизнесе, балансируя на грани полного успеха и полного провала: их интересует только та игра, которая ведется по-крупному. Дефицит рискованных ситуаций в жизни порождает потребность в азартных играх, где ставки чрезвычайно высоки, а игра ведется «не на жизнь, а на смерть».

Как вы уже, наверное, догадались, самое главное в жизни для Красного человека — это свобода. Он не может подчиняться никому: никакая чужая система его не устраивает — только своя собственная. Любые дисциплинарные меры в отношении него безнадежны. Такие дети часто заявляют своим родителям: «Я буду делать только то, что хочу. А чего не хочу — никогда делать не буду. И никакие силы в мире не заставят меня поступить иначе». Неслучайно Красные дети часто убегают из дома, особенно если им приходится жить с подавляющими родителями.

Помню, как в восьмилетнем возрасте мы со школьным приятелем решили устроить себе маленькое приключение. «Настреляв» у прохожих немного денег, мы купили билеты на электричку и отправились в путь. Сойти с поезда мы решили на самой маленькой станции посреди голого поля, у которой даже не было названия — просто «Пост 19 км». Так как платформа была намного короче поезда, и мы не угадали с «правильным» вагоном, то пришлось прыгать вниз прямо на землю. Приятель немного замешкался у раскрывшихся дверей вагона (видно, сыграл коричневый вектор), но я быстро «помог» ему оказаться снаружи, а сам прыгнул вслед за ним. Двери закрылись и поезд уехал…

Это непередаваемое ощущение свободы я почувствовал тогда первый раз в жизни, но помню его до сих пор: огромное поле, рельсы, уходящая вдаль электричка и ни души вокруг — на много километров. Когда мы вдоволь насладились новыми ощущениями, появилось желание возвратиться домой. Перейдя на другую сторону, мы обнаружили, что обратные электрички останавливаются на этой платформе один раз в три часа.

И теперь уже можно сказать о главном обстоятельстве этого путешествия: дело было зимой, 10–12 градусов ниже нуля, а одеты мы были скорее для короткого путешествия в теплой электричке, чем для долгой прогулки посреди заснеженного поля. Не буду описывать, как мы три часа «голосовали» всем проезжавшим мимо поездам, в том числе товарным. Долгожданная электричка появилась, когда уже стемнело, и вскоре мы были дома. Конечно, у Коричневых родителей был прекрасный повод для «воспитания», но тот день запомнился мне совсем другим — тогда я впервые почувствовал, что такое Свобода.

Для Красного человека препятствий в жизни не существует: он не понимает слова «нельзя», а мелкие помехи только раззадоривают его. Часто про таких детей говорят, что с ними надо общаться через «нет». «Завтра пойдешь в школу» — «Не пойду!». «Завтра в школу не пойдешь» — «Как это не пойду?!». Этот известный прием действует не только с детьми, но и в значительной степени со многими взрослыми: запрещать что-либо Красному — это добиваться от него обратного эффекта. Лучше, наоборот, разрешить (в крайнем случае — даже попробовать заставить) — вот тогда он потеряет к этому всякий интерес, ведь ему сладок лишь запретный плод.

Эти люди не приемлют все, что ограничивает их свободу. Они стараются избежать любых символов несвободы — в первую очередь, предметов, замыкающих в «кольцо»: галстука на шее, застегнутой верхней пуговицы рубашки, обручального кольца на руке. Даже наручные часы некоторые Красные предпочитают носить в кармане. К символам несвободы также относятся различные штампы в паспорте: о браке, детях и прописке (регистрации).

При жестком графике работы Красный человек может стать абсолютно непродуктивным. Ему нужен свободный режим, который чаще всего возможен, когда работаешь сам на себя. Любые ограничения свободы они воспринимают как капкан, из которого стремятся побыстрее выбраться.