Мэтт Ридли - Происхождение альтруизма и добродетели. От инстинктов к сотрудничеству

Если перевести открытия Смита на язык современных идиом, можно сказать, что жизнь — это не игра с нулевой суммой. Последняя предполагает победителя и побежденного — как в теннисном матче. Но не все игры такие, иногда бывает, что обе стороны побеждают или обе уступают. Взять хотя бы торговлю. Как замечает Смит, в данном случае благодаря разделению труда могут быть одновременно удовлетворены и мои эгоистичные стремления извлечь выгоду из торговли с вами, и ваши — извлечь выгоду из торговли со мной. Несмотря на то что каждый из нас действует сообразно собственным интересам, мы приносим пользу друг другу и миру. Выходит, даже если Гоббс и не ошибался, утверждая, что в основе своей мы существа порочные, а не добродетельные, то Руссо все равно прав: гармония и прогресс возможны и без управления сверху (то есть правительства). Невидимая рука ведет нас вперед.

В эпоху более развитого самосознания подобный цинизм шокирует. Тем не менее факт: хорошие поступки могут быть обусловлены плохими мотивами, это не следует игнорировать. Тем самым мы признаем: добрые дела свершаются, и всеобщее благо в человеческом обществе достижимо, хотя это отнюдь не обязывает нас верить в ангелов. Причиной благожелательности может стать и своекорыстие. «Не в личном интересе состоит слабая сторона человеческой природы», — замечает Смит в своей книге «Теория нравственных чувств». В самом деле, указывает он, благожелательность не подходит для задачи построения сотрудничества в крупном обществе, ибо мы всегда предвзяты по отношению к родственникам и близким. Общество, построенное на благожелательности, будет пронизано непотизмом. Между посторонними невидимая рука рынка, распределяющая эгоистичные стремления, гораздо справедливее 49.

Я описал разделение труда в современном обществе, а не в условиях простого племенного строя, в котором мы жили большую часть своей истории. Конечно же, оно возникло лишь недавно. Как заметил в 1960 году специалист по термитам Альфред Эмерсон, испытавший на себе косвенное влияние Кропоткина, «по мере того, как усиливается разделение труда между специалистами, усиливается и интеграция в системы единиц более высокого уровня. По мере развития социального гомеостаза человек теряет некоторую долю саморегуляции и становится более зависимым от разделения труда и интеграции социальной системы» 50.

Эмерсон намекал, что разделение труда — это нечто довольно новое, нечто все еще прогрессирующее.

Экономисты особенно склонны делать вывод, будто оно — изобретение современное. Дескать, пока все были крестьянами, каждый являлся мастером на все руки, и лишь когда цивилизация одарила нас своими щедротами, мы прибегли к специализации.

Такая интерпретация вызывает у меня определенные сомнения. Думаю, специализация в обществе охотников-собирателей — пусть и гораздо менее явная — существовала уже сотни тысяч лет назад. И уж точно она имеется у современных охотников-собирателей: среди представителей племени гуаяки (Парагвай) одни славятся умением находить норы броненосцев, другие — последних оттуда выкапывать. Среди австралийских аборигенов до сих пор попадаются люди, которых почитают как раз за определенные навыки и таланты 51.

С восьми до двенадцати лет я учился в пансионе, где (с незначительными, но досадными перерывами на уроки и занятия спортом) мы только и делали, что воевали. Подобно отрядам шимпанзе, мы делились на группы (банды), каждой из которых давалось название в честь ее лидера, после чего принимались сооружать либо неприступные крепости на деревьях, либо подземные туннели, откуда затем устраивали набеги на конкурентов. В то время это казалось безумно серьезным, хотя травмы были незначительными. Отлично помню, как однажды я — уверенный в своих силах мальчишка, считающий, что его недооценили — потребовал для себя привилегии забраться на определенное дерево (давно позабыл, зачем). Это был акт потрясающего неповиновения: статус у меня был довольно низкий, да и все прекрасно знали, что лазанье по деревьям у нас возглавляет X. В надлежащим порядке мне разрешили опозориться. X вновь занял свое место в иерархии, тогда как я упал на несколько пунктов. Собственно, в нашей группе тоже существовало разделение труда.

Вообще-то сложно вообразить себе команду взрослых людей, трудящихся на протяжении довольно длительного времени (как делали наши предки) без возникновения той или иной разновидности специализации.