Эрих Фромм - Искусство любви

Любовь, в основе своей, это не только отношение к какому-то конкретному человеку; это установка, ориентация характера , определяющая отношение человека к миру в целом, а не только к одному «объекту» любви. Если человек любит только какого-то одного человека и безразличен ко всем остальным людям, то его любовь — это не любовь, а симбиотическая привязанность или расширившийся эгоизм. Однако же большинство людей верят, что любовь зависит от объекта, а не от способности любить. Они даже верят, что не любя никого, кроме «любимого» человека, они тем самым доказывают силу своей любви. Это то же самое заблуждение, о котором уже упоминалось выше. Не понимая, что любовь это активность, сила духа, люди верят, что главное — найти подходящий объект, а дальше все сложится само собой. Эту установку можно сравнить с установкой человека, который хочет рисовать, но вместо того чтобы учиться этому искусству, заявляет, что ему просто нужно дождаться подходящего объекта, а уж когда он его найдет, то рисование пойдет великолепно. Но если я действительно люблю какого-то человека, я люблю всех людей, люблю мир, люблю жизнь. Если я могу сказать кому-то «я люблю тебя», я должен быть способен сказать «в тебе я люблю всех, люблю благодаря тебе весь мир, люблю в тебе и себя самого».

Утверждение, что любовь — это установка, касающаяся всего, а не чего-то или кого-то одного, не означает, однако, что нет различия между разными типами любви, определяемыми тем или иным видом объекта, который любим.

Основополагающий вид любви, составляющий основу всех типов любви, это братская любовь. Ее я понимаю как ответственность, заботу, уважение, знание другого человека, желание содействовать его жизни. Об этом виде любви идет речь в Библии, когда говорится: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Братская любовь это любовь ко всем людям; ее характеризует полное отсутствие предпочтения. Если я развил в себе способность любить, я не могу не любить своих братьев. В братской любви наличествует переживание единства со всеми людьми, человеческой солидарности, человеческого единения. Братская любовь основывается на чувстве, что все мы — одно. Различия в талантах, образовании, знании не принимаются в расчет, главное здесь — одинаковость человеческой сущности, общей всем людям. Чтобы испытать чувство одинаковости, необходимо проникнуть вглубь — от периферии к центру. Если я постиг другого человека лишь поверхностно, я постиг только различия, которые разделяют нас. Если я проник в суть, я постиг нашу одинаковость, факт нашего братства. Эта связь центра с центром — а не периферии с периферией — «центральная связь». Или, как это прекрасно выразила Симона Вейль: «Одни и те же слова (например, когда мужчина говорит своей жене: «Я люблю тебя») могут быть банальными или оригинальными в зависимости от манеры их произнесения. А эта манера зависит от того, из какой глубины человеческого существа они исходят, воля здесь ни при чем. И благодаря чудесному согласию они достигают той же глубины в том человеке, кто слышит их. Таким образом, слушающий, если он обладает хоть какой-либо способностью различения, различит истинную ценность этих слов» [17] Simone Weil. Gravity and Grace. G.P. Putnams Sons. New York.1952. р. 117. .

Братская любовь это любовь между равными; но даже будучи равными, мы не всегда «равны»; как люди, мы все нуждаемся в помощи. Сегодня я, завтра ты. Но потребность в помощи не означает, что одни беспомощен, а другой всесилен. Беспомощность это временное состояние; способность обходиться собственными силами это постоянное и общее состояние.

И все же любовь к беспомощному человеку, любовь к бедному и чужому это начало братской любви. Нет достижения в том, чтобы любить того, кто плоть от плоти и кровь от крови твоей. Животные любят своих детенышей и заботятся о них. Беспомощный любит своего господина, так как от того зависит его жизнь, ребенок любит своих родителей, так как он нуждается в них. Любовь начинает проявляться, только когда мы любим тех, кого не можем использовать в своих целях. Примечательно, что в Ветхом завете центральный объект человеческой любви — бедняк, чужак, вдова и сирота, и, в конце концов, национальный враг — египтянин и эдомитянин. Испытывая сострадание к беспомощному существу, человек учится любить и своего брата; любя себя самого, он также любит того, кто нуждается в помощи, слабое, незащищенное человеческое существо. Сострадание включает элемент знания и идентификации. «Вы знаете душу чужого, — говорится в Ветхом завете [18] Ср. Исход. 23.9: «Пришельца не обижай [и не притесняй его]: вы знаете душу пришельца, потому что сами были пришельцами в земле египетской.» — Примеч. перев. , - потому что сами были чужаками в земле египетской, … поэтому любите чужого!» [19] Та же идея была выражена Германном Коэном в его Religion der Vernunft aus den Quellen des judenntums. 2-nd edition. J. Kaufmann Verlag. Frankfurt am Main, 1929. р. 168 ff.