Кэрол Боумэн - Прошлые жизни детей. Как воспоминания о прошлых жизнях влияют на вашего ребенка

Спасибо вам, доктора Хэйзел Деннинг, Уильям Эмерсон, Дэвид Чэмберлен, Винафред Блейк Лукас, а также Колетте Лонг за то, что сообщали мне о случаях и помогли консультациями.

Мой восторг и любовь Саре и Чейзу за то, что разрешили мне рассказать их истории.

Глубочайшая благодарность Стиву, моему соавтору в жизни.

«Сядь своей маме на руки, закрой глаза и расскажи мне, что ты видишь, когда слышишь те громкие звуки, которые так пугают тебя», – сказал Чейзу психотерапевт Норман Индж.

Мое сердце переполнялось волнением. Может, сейчас мы узнаем тайну истерического страха моего пятилетнего сына перед громкими звуками. Я мысленно вернулась на несколько месяцев назад, к Четвертому Июля, когда все это началось.

Каждый год мы с моим мужем Стивом устраиваем в нашем доме большую вечеринку в честь Четвертого Июля. Наши друзья всегда с нетерпением ждут этого дня, чтобы отпраздновать его вместе с нами. Вечеринка всегда заканчивалась походом на поле для гольфа, где собирался весь город, чтобы смотреть на фейерверк. За несколько недель до праздника Чейз возбужденно говорил о том, сколько радости доставили ему подобные зрелища во все предыдущие годы, особенно он любил фейерверк. Его глаза широко раскрывались, когда он вспоминал разноцветные огни, проносящиеся по небу. В этом году он рассчитывал насладиться долгим и красивым зрелищем.

Четвертого числа в полдень к нам пришли друзья с ракетницами, хлопушками и бенгальскими огнями. Сад скоро заполнился народом. Дети были повсюду – раскачивались на качелях, копались в песочнике и играли в прятки позади открытой веранды. Наши обычно тихие окрестности наполнились пронзительным смехом и криками детворы. Взрослые пытались расслабиться на веранде, в то время как малыши без устали носились вокруг дома, обычно с рыжеволосым Чейзом во главе.

И действительно, Чейз вполне оправдал свое имя [1] Chase в переводе с английского означает «погоня», «охота», «преследование». – Прим. перев. . Он всегда находился в движении, был полон энергии и любопытства. Казалось, мы всегда отставали от него на два шага, стараясь поймать его, прежде чем он что-нибудь перевернет. Друзья подтрунивали над нами, говоря, что, выбрав имя Чейз, мы получили то, что хотели.

Наша девятилетняя дочь Сара и ее подружки удалились за дом, где уселись за свой собственный отдельный столик под елями, чтобы укрыться от глаз надоедливых родителей. Они могли развлекаться часами самостоятельно, украшая столик цветами и фарфоровыми игрушками. Это был их личный праздник, куда не допускалась «дикая» малышня. Единственный раз мы видели девочек тогда, когда они то забегали, то выбегали из комнаты Сары, примеряя различные наряды, бижутерию и шляпки.

Когда солнце опустилось низко за деревья, окрасив сад в оранжевый цвет, мы поняли, что пришло время собирать детей и отправляться смотреть фейерверк. Я ухватила Чейза, когда он пробегал мимо, стерла следы мороженого и торта с его лица и натянула чистенькую рубашку на его извивающееся маленькое тело. Вооружившись фонариками и теплыми пледами, мы присоединились к процессии, направляющейся к полю для гольфа.

Чейз, крепко ухватив меня за руку, дергал ее то вверх, то вниз, шагая рядом со мной вприпрыжку. Старшие девочки из компании Сары создали свою собственную хихикающую шеренгу. Они сжимали в руках бенгальские огни, которые они смогут зажечь на поле для гольфа, как мы им пообещали. Мы пришли на наше любимое место как раз тогда, когда солнце садилось за грядой Блю Ридж Маунтинз, темневшей на горизонте. Там мы разостлали свои пледы на проверенном «стратегическом» склоне.

Со склона нам открывался вид на долину, заполненную людьми. Вскоре одеяла и шезлонги заполнили все поле. Мужчины и мальчики привели в действие свои петарды и ракетницы. Долина наполнилась громкими звуками, вспышками и дымом. Невдалеке бегали наши дети, вычерчивая в воздухе огненные круги и зигзаги бенгальскими огнями. Искры, разлетаясь во все стороны, одобрительно подмигивали маленьким проказникам.

Чейз, которого так и распирало от возбуждения и поглощенных им лакомств, носился то вверх, то вниз по склону, пока не подбежал ко мне и, обессилев, уткнулся лицом мне в колени. Все мы с нетерпением ждали, когда после этой шумной потехи начнется большое представление.