Джон Лилли - Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера

Некоторые из этих сущностей (по свидетельству экспериментатора) на протяжении длительного периода программируют нас. Они нянчат нас. Они экспериментируют на нас. Они контролируют вероятность открытия и эксплуатации новых областей науки. Он отмечает, что такие открытия, как ядерная энергия, ЛСД-25, РНК-ДНК находятся, вероятно, под контролем этих существ. Люди подвергаются проверке некоторыми из этих сущностей или являются предметом заботы со стороны их. Некоторые из них имеют программы, включающие проблему нашего выживания и прогресса. Другие владеют программами, которые стоят в оппозиции к этим добрым программам и включают в себя нашу безусловную гибель как вида. Таким образом, экспериментатор рассматривал злых, как тех, кто хочет пожертвовать нами в угоду своим экспериментам. Отсюда делался вывод, что они чужды и удалены от нас. При таком наборе допущений экспериментатор заявляет, что пока нам, как виду, доступны лишь ограниченные выборы. Мы — муравьиная колония в их лаборатории.

Экспериментатор принял допущение, что существуют сверхорганизмы, в которых пребывают люди и которые непосредственно контролируют людей.

Эта программа, более жесткая, чем предыдущая, предполагает осуществление непрерывного контроля, как если бы каждое человеческое существо являлось клеточкой некоего сверхорганизма. Такой сверхорганизм настойчиво требует активности каждого человека всецело под его контролем. В этом состоянии нет свободной воли для индивидуума. В эту сверхличностную метапрограмму экспериментатор вступал дважды, и оба раза он был вынужден оставлять ее. Она порождала слишком сильную тревожность. В первом случае он «стал частью гигантского компьютера, в котором он был одним из элементов». Во втором случае он сделался «пластичной, гибкой, быстро модифицируемой мыслью в более обширном, чем его, уме». Все вышеприведенные эксперименты касаются верхних уровней системы, от самометапрограммиста до сверхличностных метапрограмм. Была осуществлена и противоположная серия экспериментов, в которых самометапрограммист обратился вниз к метапрограммам, программам и нижним уровням системы.

Этот набор основных допущений можно отнести к программе поиска таких существ, которыми управляем мы и которые существуют в нас. С помощью этой программы экспериментатор нашел в себе старые программы, старые метапрограммы, внедренные другими, заложенные самим собой, введенные родителями, учителями и т. д. Он обнаружил, что все они являлись несоизмеримыми разделенными автономными существами в нем самом. Он описал их, как «базарную толпу». Его родители, братья и сестры, его собственный отпрыск, его учителя, его жена, как оказалось, представляли дезорганизованную толпу внутри него. Они оспаривали и претендовали на управление программой с ним и в нем. Во время эксперимента, пока он вел наблюдение, «между этими программами» разыгрались настоящие баталии. Он объединил в корне отличные точки зрения этих существ и постепенно ввел большинство из них в свою программу.

После многих недель самоанализа вне условий эксперимента (и некоторой помощи со стороны его прежнего психоаналитика) стало ясно, что «эти существа внутри него» были также теми другими «существами вне его „я“ из других экспериментов. Экспериментатор описывал проецируемое, как если бы это были внешние существа, которые в образе „сознательных хищников“, пытались съесть его самометапрограмму и вырвать у него контроль. По мере того, как аналитическая работа приводила в порядок метапрограммы разных уровней, экспериментатор становился способным контролировать ситуацию, когда это было необходимо во время эксперимента. Благодаря дальнейшей аналитической работе уменьшились его подсознательные потребности в доверии к исходным некритически принятым допущениям и увеличилась свобода перехода от одного набора допущений к другому, а тревога, связанная с этим, постепенно исчезла.

В конце концов была выработана всеобъемлющая основная метапрограмма, в соответствии с которой экспериментатор определил, что для интеллектуальной гармонии ему удобнее всего считать, что все феномены, имевшие место в экспериментах, существовали только в его мозгу и уме. Другие допущения о существовании различных внутренних и внешних существ для экспериментатора перестали быть объектами слепой веры и могли представлять интерес лишь с точки зрения исследования.