Боб Дейтс - Наутро после потери

Если через два, три, четыре года после утраты вы все еще не оправились, причина в том, что вы не покончили со своим горем. Это не значит, что вы слабый или плохой человек. Это значит, что вам многое нужно сделать. Не смущайтесь и поищите помощи в преодолении своего состояния.

Хотя затягивание процесса горя удивляет, в нем нет ничего отрицательного или неестественного. Помните, что наличие горя свидетельствует о значительности вашей утраты. Ей сопутствуют печаль и опустошенность.

Эрл Гролман, всемирно известный консультант в вопросах смерти и умирания, сказал, что потеря близкого - самый стрессовый поворот судьбы. "Взглянув в зеркало, вы можете не узнать себя. Что-то ушло и больше не вернется".

Ваше горе - символ качества ваших отношений с умершим. Советую вам не скрывать свое горе, а носить его, как олимпийскую медаль. Ваши слезы, тяжесть на сердце, захлестывающее чувство одиночества говорят:

"Этот человек, этот брак, эта часть моей жизни была так важна для меня, что ее ничто не заменит. Мое горе - последний акт любви, который я могу дать. Я ношу его с гордостью".

Вспомните, что не все было плохо в браке, который распался. Были у вас и добрые времена. А если чет, разбитые мечты тоже заслуживают слез.

Сам по себе факт развода - ужасная потеря. Нэнси мне говорила: "Я горевала о том, что теперь я разведенная. Никогда не хотела носить этот ярлык".

Уезжая, мы горюем об оставленных местах и тем самым признаем, как важно иметь корни на знакомом месте.

Даже малозначащие потери остаются в тайниках нашей памяти, накапливаются, набирают силу, чтобы когда-нибудь дать себя почувствовать.

Приходилось ли вам бурно реагировать на мелкие неприятности? Бываете ли вы беспричинно раздражительны? Подобное поведение часто результат того, что сравнительно мелкая потеря вызвала к жизни накопленную энергию прошлых потерь.

Некоторое время мне пришлось жить в небольшой религиозной общине, обосновавшейся в городке, расположенном в пустыне. Там мы часто занимались заклинанием дождя: собирали грозовые облака среди летнего дня. Иногда в результате наших усилий слегка повышалась влажность и дул легкий ветерок. В других случаях ветерок превращался в ветер, вздымающий пыль, а за ним следовал сильный дождь. Местный метеоролог говорил, что такое случается, когда в атмосфере созрели условия и требовался какой-то щелчок, чтобы пролился дождь.

Подобно этому, в нас накапливаются ощущения утрат, пока не случится что-то такое, что переполнит чашу сдерживаемых чувств.

Не удивительно, что при этом мы можем выплакать все глаза из-за пустяка.

Норман Козине сказал: "Смерть - не враг. Врагом является жизнь в постоянном страхе смерти". Я немного перефразирую: утрата - не враг. Враг - это жизнь в постоянном страхе утраты.

Благодаря книгам, подобным этой, приоткрыт занавес над темой горя и утрат. Отныне никто вам не запрещает говорить, что у вас горе. Если мы станем принимать горе как нормальный отклик на утрату, мы сможем его открыто переживать, не опасаясь проявить слабость. Понимая, что горевать не запрещено, мы отбросим чувство вины и нарушим молчание о своих переживаниях. Это будет первым шагом к полнокровной жизни после утраты.

Я сидел на конференции, где присутствовало 500 человек. Рядом стояла большая доска, на которой мелом писали сообщения участникам. Я видел, как к доске подошел посыльный, но обратил на него внимание только после того, как понял, что он выводит мое имя. Я подошел к телефону, и кто-то сказал, что моя мать умерла. По сей день не помню, кто мне это сообщил.

Маме было только 54 года. Я знал ее историю болезни, но не думал, что она умрет молодой. Она только что начала новый цикл лечения и хорошо себя чувствовала. Никто не считал, что ее болезнь опасна для жизни. Когда я был на конференции, она однажды легла спать и умерла во сне от атеросклероза.

Я отвернулся от телефона в состоянии смутной растерянности, которую не раз наблюдал у других в подобной ситуации. Я не знал, что делать и куда идти. В этот момент появился министр, и я безжизненным, ровным голосом сказал: "У меня умерла мать". Шесть месяцев спустя я обнаружил тело отца у него в квартире на полу, где он пролежал 24 часа. Он умер от инфаркта. Ему было 57 лет.

Что вы делаете, когда вам говорят слово "смерть"? Если вы такой же, как все, сначала вы испытываете шок. Потом вы проявляете готовность делать хоть что-нибудь, но первые семь дней проходят, как в тумане, позже вы не можете их вспомнить.