Фриц Ланге - Язык человеческого лица

Активность мышц, сморщивающих брови, не так сильно бросается в глаза, как раньше, но она продолжается. Поскольку внутренние окончания бровей существенно ближе друг к другу, чем на первой фотографии. Это говорит о том, что на жизни мальчика, хоть и наполненной задором и весельем, все-таки лежат некоторые тени. И это действительно так и было. У мальчика были проблемы в школе.

В школе, которую он посещал, преподавали не слишком хорошо, большинство учителей не могло похвастаться высоким уровнем. Поэтому мальчик не проявлял интереса к учебе. Хотя его нельзя было назвать бездарем, в школе он учился плохо. Как правило, в первой половине учебного года он сидел на задней парте; однако затем он начинал работать достаточно для того, чтобы можно было перевести его в следующий класс. В старших классах этот метод не оправдался. Молодой человек остался на второй год. Это произвело на него глубокое впечатление, что послужило толчком к появлению честолюбивых порывов, и вскоре он стал лучшим учеником.

К этому времени, когда «Савл превратился в Павла», и относится следующая фотография (рис. 307). Глазница открыта шире и глаза смотрят гораздо тверже, чем раньше. Жировой слой снова увеличился, поэтому верхнее веко стало шире.

Мышцы, сморщивающие брови, все еще напряжены. Наибольшие изменения претерпела форма рта. Четыре года назад он постоянно был готов улыбаться; теперь же губы сильно стиснуты. Перевес среди мышц, контролирующих уголки рта, приобрел orbicularis. Губы испытующе выдвинуты вперед, отчего они стали полнее. Уголки рта указывают теперь не вверх, но скорее вниз. Молодой человек становится серьезным и критичным. Он посещает университет, изучая там медицину.

К этому времени относится много снимков, которые в основном передают то же выражение, что и фото на рисунке 307, но, в то же время, видно, что взгляд с каждым годом становится тверже и яснее, а рот — все определеннее и активнее. Наиболее отчетливо это выражение заметно на фотографии 30-го года жизни. Врач уже стал хирургом и находил много радости в своей успешной работе. Глазница открыта широко, как только возможно. Вследствие этого край верхнего века максимально приблизился к бровям. От верхнего века видна только незначительная часть — в сравнении с детской фотографией. Взгляд очень ясный и определенный. По его глазам можно предположить, что молодой человек должен быть очень целеустремлен и энергичен (рис. 308).

Брови представляют собой красивые дуги, приблизительно соответствуя нормальному положению, но их внутренние окончания, как и ранее, несколько стянуты друг к другу. Уже около корня носа начинают формироваться вертикальные бровные морщины. Но теперь, по всей вероятности, деятельность мышц, сморщивающих брови, связана более не с раздраженным состоянием, а с тяжелой духовной и физической работой, которую предполагает врачебная профессия.

К несчастью позднее хирург отпустил бороду, вследствие чего толкование всей нижней половины лица стало невозможным. По этой же причине нельзя использовать в нашем исследовании и более поздние фотографии. Но те представленные фотографии, которые мы смогли проинтерпретировать, однозначно и точно, как и в случае изображений Гёте, показывают влияние окружения. Как и у Гёте, у нашего молодого врача при изменениях его лица наследственность играла лишь незначительную роль.

Заключение должно содержать объединяющее представление тех знаний, которые мы получили в результате нашего исследования.

Изучение костей черепа может оказаться не столь плодотворным. Расово определенная форма черепа у отдельного индивидуума, будь то короткий или длинный череп, мало что дает физиогномисту для его исследований. Хотя и возможно, что более значительное развитие головного мозга приводит к формированию морщин и борозд на внутренней стороне костной черепной коробки, но его влияние на внешнюю, видимую форму черепа в смысле Галля мы принять не можем. Появление мощно развитых «лбов мыслителей» основывается чаще всего на рахите или гидроцефалии. Также и форма носа, которая может быть необычайно декоративной, не позволяет нам сделать никаких выводов о характере и личности человека. То же самое относится и к уху, чья форма может иметь большое значение для наследственно-биологического исследования, но физиогномисту не говорит ничего. Форма подбородка тоже, в той мере, в какой она обусловлена строением костей, не говорит нам ничего. Только лишь бросающийся в глаза дисбаланс между мозговой и лицевой частями черепной коробки, а прежде всего чрезмерная величина нижней половины головы, которая напоминает о неандертальцах, с известной осторожностью может приниматься в расчет.