Мария Гиппенрейтер - Бегство к себе

Во мне стала пробуждаться тяга к знаниям, вдруг захотелось учиться. Тогда-то я и решила, что, когда вернусь в Москву, обязательно буду поступать на биологический факультет.

Рыбное браконьерство было большой проблемой для заповедника и озера в целом. Браконьеры заплывали в заповедные воды на маленьких и больших судах, тоннами вылавливая омуля.

Однажды я в очередной раз осталась на кордоне одна. Владик ушел на несколько дней в обход с приехавшим из Давши лесником. На берегу остался катер лесника. Выйдя на берег, я увидела, что в направлении кордона плывет большой рыболовный бот. Я пошла домой, надела свой форменный китель и фуражку и вернулась на берег. Подплыв к берегу, насколько позволяла посадка, бот сел на мель. На борту оказались два пьяных и злых мужика. Увидев на берегу катер лесника, они стали кричать, чтобы я сказала им номер катера. Я отказалась. Тогда один мужик говорит другому:

— Дай-ка мне ружье, я ее сейчас шлепну.

Взяв ружье, он стал в меня целиться. Бот качало волнами, и мужик тоже качался, так как был пьяный. Он никак не мог взять меня на мушку. Все это время я стояла на открытом берегу и наблюдала за направленным на меня и мотающимся из стороны в сторону дулом ружья. Страха почему-то не было. В конце концов, сматерившись, мужик бросил ружье и сказал:

— Черт с ней, пусть живет, она не виновата.

Потом прямо в одежде спрыгнул в воду, доплыл до берега, посмотрел на номер катера, вернулся обратно, и они отчалили. Позже выяснилось, что они поставили сети в водах заповедника, лесник нашел эти сети и их снял. Теперь они пытались найти этого лесника, чтобы с ним расквитаться. По рации я сразу сообщила в поселок о случившемся, и нарушителей быстро взяли. Через несколько дней ко мне приехал следователь брать показания. Кажется, их посадили.

Во второй половине июня начался массовый вылет ручейников. Их личинки живут в воде, строя себе домики из подсобного материала — мелких камушков, листиков и палочек. Вытащив такую личинку из домика, на нее хорошо ловить рыбу. Взрослая особь выглядит как крупная черная муха с длинными крыльями. Во время массового вылета ручейники покрывают сплошным шевелящимся ковром всю береговую полосу и частично линию воды в метр шириной. Для птиц, животных и рыб начинается пиршество. В это время к нам на берег приходили из леса черные медведи и паслись как коровы, слизывая ручейников с камней. Я могла стоять невдалеке и наблюдать за ними. Медведи не обращали на меня никакого внимания. Наши собаки тоже с удовольствием кормились ручейниками. Это была богатая белками пища. Возле берега кишела рыба. Лёт продолжался примерно неделю. Потом ручейники как-то быстро все исчезли, часть погибла, а остатки волнами смыло в озеро.

В июле выяснилось, что мы должны заготавливать сено для лошадей, которых держали в заповеднике. Заготовка сена входила в обязанности лесника, и норма на одного человека была четыре тонны. Нам сообщили, что на период сенокоса в подмогу нам будут посланы еще двое. Таким образом, мы должны будем заготовить шестнадцать тонн. Еще сказали, что нам выделяют лошадь, чтобы возить сено, и надо за ней приехать и ее забрать. Для меня это было радостное известие. У нас будет своя лошадь!

С утра Владик отвез меня в поселок, а сам вернулся домой, погрузив в лодку всю сбрую. Я вызвалась привести лошадь на кордон. Конь оказался полным доходягой — скелет, обтянутый кожей, торчащие ребра, тусклый взгляд, понурый вид. Было впечатление, что он с трудом держится на ногах. Звали его Умный. Мы отправились в путь. Тропа шла вдоль берега и была еле заметна — по ней, видно, давно никто не ходил. Местами она была завалена буреломом. Приходилось идти в обход, а потом снова искать тропу. Конь послушно плелся за мной на поводу, спотыкаясь и переступая через стволы упавших деревьев. Я шла и радовалась, и мечтала о том, как конь отъестся на кордоне, мы подружимся, и я буду ездить на нем верхом в лес. Переход в двадцать километров занял у нас часов шесть-семь.

Когда мы к вечеру добрались домой, оба еле держались на ногах. Я сняла с коня уздечку и пустила его пастись. Он жадно набросился на траву.

До покоса было еще далеко, и я надеялась, что конь за это время поправится и наберется сил. Вообще у меня всегда была мечта иметь свою лошадь. И вот эта мечта сбылась по крайней мере на какое-то время. На следующее утро я радостно отправилась пообщаться с конем. У него на этот счет, видимо, было другое мнение.