Андрей Гнездилов - Встречи на дороге

Однажды Филипп долго бродил по городу и вышел к Греческой звоннице. Замшелые ступеньки привели его к молчащим колоколам. Была ночь. Лунный свет струился с небес тихим воздушным приливом. Бакалавр осторожно коснулся колоколов, и они ответили ему почти шепотом. Он слегка ударил по ним пальцами, и они зазвенели громче. Такими волшебными показались ему звуки, что он не мог оторваться от колоколов и вновь ударил по холодной бронзе. Ветер стал помогать ему.

Внезапно крошечные тени скользнули на звонницу и заплясали в воздухе. Это были ночные бабочки. Они словно вылетали из самих колоколов, и мелодия заставляла их выстраиваться в узоры, фигуры. Никогда раньше Филипп не видел таких больших и прекрасных бабочек. У одних крылья были словно сделаны из тончайшего золота, у других — из лунного серебра, у третьих— из темно-синего бархата. Но у каждой можно было различить изображение глаз. Они то складывали, то раскладывали крылышки, и глазки то закрывались, то вновь распахивались, словно вглядываясь в юношу. Филипп почувствовал страх и отошел от колоколов. Тишина воцарилась на звоннице, и маленькие летучие балерины тотчас исчезли.

В задумчивости вернулся бакалавр в свою мансарду и ночью увидел чудесный сон, ожививший греческие мифы.

Среди светлых дубрав по склонам гор стремительно двигался юный охотник Актеон. Все дальше и дальше в лес забирался он, и собаки его уже трусили за ним следом, вместо того чтобы бежать впереди. Незнакомая местность, крутые склоны гор, острые камни на каждом шагу, но ноздри охотника улавливали ароматный дымок, а слух ловил доносящиеся откуда-то мелодичные женские голоса и смех. Еще с берега моря он различил на одной из гор стройные колонны маленького храма, посвященного, как говорили, богине Диане, и теперь он жаждал найти его. Неожиданно он попал в тенистую долину, поросшую оливами. Звуки падающей воды не заглушали тихого звона кифары. Актеон осторожно скользнул вниз. Группа девушек плескалась в маленьком озере. Вот они расступились, и стройная юная богиня явилась перед глазами охотника. Легкий хитон покрывал ее тело. Она была прекрасна, как ожившая мраморная статуя. Золотые локоны падали на грудь, движения ее завораживали невыразимой гармонией божественной красоты.

Актеон зажмурился. «Беги прочь, несчастный! Ты и так удостоился лицезреть великую Диану!» — прошептал ему внутренний голос. Но он знал, что сейчас богиня сбросит свои покровы, чтобы окунуться в прохладные струи воды. В сердце его вспыхнул отчаянный порыв любви, ради которой он готов был расстаться с жизнью. Охотник разомкнул веки, и тут же его встретил леденящий холод, хлынувший из глаз богини. Он пронзил его ужасом смерти. Еще мгновение — и он превратился в оленя и, ломая кусты, бросился в чащу. Но не стрела Дианы оборвала его жизнь.

Его собственные страсти, родившиеся в душе, погубили его. Тело Актеона трепетало от страха и мчалось прочь из священной долины. Душа же рвалась назад, чтобы коснуться ног богини и остаться с ней навсегда. Безумие охотника передалось его собакам: они загнали оленя и, не узнав в нем хозяина, разорвали его…

Но сила любви не дала ему исчезнуть бесследно. Из горячей плоти, принявшей страшную смерть, вырвались легкокрылые бабочки и торопясь полетели назад в долину. Диана увидела летящие цветы и, подняв лук, стала пускать в них стрелу за стрелой. Тогда их крылышки приобрели золотую окраску и слились с осенними листьями. Стоило стреле богини коснуться бабочки, как раздавался звон и все животные, оповещенные о близости Дианы, бежали прочь от этих мест. Смеясь, Диана опустила лук:

— Так я останусь без дичи. Ты победил, Актеон. Я дозволяю тебе сопровождать меня и видеть мою красоту в любое время дня и ночи.

…Бакалавр проснулся поздно. Вечер приближался, и вновь он прокрался на Греческую звонницу. Сон и явь чередовались перед его глазами до тех пор, пока он не перестал различать их. Судьба Актеона, которую он пережил так ярко, ослепила его своей мечтой. Прошлое повторялось перед ним каждую ночь и властно звало его. Он знал, что может пережить его наяву. Он жаждал коснуться тайны прекрасной богини.

— О Диана! Великая охотница! Прими и меня, как Актеона, и пусть в мире станет больше волшебных бабочек, оживляющих древние звоны! — вот каковы были его последние слова.

Он поднялся на звонницу лунной ночью и изо всех сил ударил в колокола. Дивный перезвон поплыл над городом. Люди вскочили и бросились к заветной колокольне — но там никого не оказалось. Дивные бабочки мелькали в воздухе, а колокола сами раскачивались и били.