Чарльз Тарт: Практика внимательности в повседневной жизни

А поскольку наблюдатель имеет другую природу и располагает большим простором, чем обыденное «я», то это большое достижение. Вместо того чтобы постоянно быть движимым изменяющимся миром и обусловленными реакциями, мы обретаем определенный простор, спокойствие и внутреннее, необусловленное удовольствие и счастье. Тогда мы способны относиться к жизни с большей гибкостью и разумностью, можем все больше узнавать о нашей сущности, нашей внутренней природе. Парадоксальным образом наша жизнь становится все более живой.

С точки зрения учения дзогчен развитие такого рода внимательности действительно является большим достижением, но – и это очень большое «но» – присущий такому методу дуализм препятствует полному просветлению. Наша предельная сущность есть природа ума, неотделимая от чего-либо или кого-либо. Наблюдатель, как бы он ни был полезен, это все же искусственно созданная конструкция, мешающая нам увидеть предельную природу ума из-за того, что она поддерживает, пусть даже очень тонко, привязанность, отвращение и неведение, создающие, в первую очередь, психологическое состояние сансары. Учение дзогчен (я выражаю это довольно неадекватно, поскольку здесь приближаюсь к границам своего понимания) говорит о внимательности, которая превосходит наблюдателя и не имеет границ или строения.

Разумеется, достичь такой внимательности нелегко. Годы практики могут привести к мгновенным проблескам состояния «ригпа», и можно надеяться, что они станут продолжительнее по мере накопления опыта. Пребывать в этой недвойственной природе ума или в своей истинной природе – значит, с точки зрения дзогчен, достичь полного просветления.

Я не буду пытаться рассуждать о состоянии «ригпа» далее, но мне хочется заметить, что тренировка внимательности, данная в этой книге, равно как и классическая тхеравадинская медитация, кажутся мне (может быть, в иллюзорной, дуалистической перспективе) прекрасным основанием для практики дзогчен, причем с них легче начать работу над собой.

27. Кавычки, в которые заключены эти термины, должны напомнить нам, что речь идет о процессе, который трудно описать словами, а не о некой фиксированной вещи, подразумеваемой использованием существительных.

28. Как ученому, привыкшему к нормам научной субкультуры, мне несколько неловко часто ссылаться на собственный опыт, в особенности поскольку я не считаю себя столь уж опытным в формальной медитации или гурджиевской внимательности. Однако при изучении внимательности исследователь является первым инструментом, и попытки деперсонализировать текст могли бы только запутать читателя.

29. Этот пасьянс раскладывают следующим образом. Вы сдаете семь карт в ряд, из которых открывается первая (левая). Затем вы выкладываете следующие шесть поверх оставшихся закрытыми шести карт, и снова первая из них открывается, и так далее, пока последняя карта не ложится открытой на первоначальную седьмую карту в ряду. Это ваш игральный ряд или табло. Тузы ходят в этом ряду первыми, и вы кладете на них карты, соответствующие по масти и номеру: двойку бубен на туз бубен и так далее. В то же время в первоначальных стопках вы кладете красные на черные по номерам, и так далее. Цель состоит в том, чтобы расположить все 52 карты поверх тузов. В наиболее трудном варианте карты вынимаются из остающейся колоды по одной и либо кладутся как красное на черное на табло, либо прямо на тузы. Если это невозможно, они кладутся в стопки, и, поскольку колода проходится только один раз, нужные карты безвозвратно теряются. Вариант, который я использую, состоит в прохождении колоды раз за разом, пока я не оказываюсь в тупике.