Дженни Андерсон - Стратегия семейной жизни. Как реже мыть посуду, чаще заниматься сексом и меньше ссориться

А потом она все-таки решила попробовать.

Одним солнечным весенним утром она усадила все семейство завтракать и объявила, что Трой получает повышение: теперь он будет в их браке вторым исполнительным директором. Нет, это не подлежит обсуждению. И да, это значит, что отныне все будет по-другому. Во-первых, он будет сам решать свои проблемы: рассчитывать только на свои деньги, самостоятельно искать затерявшийся где-то в недрах спальни тапок, покупать себе шампунь от перхоти и разгребать горы грампластинок, плесневеющих в подвале. А во-вторых, теперь он будет проводить время с женой и детьми только тогда, когда сам выступит с такой инициативой, — Беа больше не станет настаивать на семейных ужинах, умолять его прийти на футбольный матч и вообще хоть немного пообщаться с сыновьями.

Она перестала стирать и гладить его одежду. Она открыла для себя личный счет, перевела туда все свои деньги и перекрыла мужу доступ к ним (да, все эти годы она давала ему на карманные расходы). Делая покупки, она уже не пыталась учитывать вкусы и предпочтения мужа — если ей самой хотелось ненавистных ему баклажанов, она, черт подери, имела право взять их! Вечером, после ужина, она мыла свою тарелку, помогала детям подготовиться к школе и укладывала их в постель. Иногда те забывали пожелать спокойной ночи папе, который все это время либо валялся на диване, либо сидел на крылечке и смотрел на звезды.

Заставляя Троя самостоятельно о себе заботиться, она также начала потихоньку складывать с себя некоторые другие полномочия. Так, она продолжала бегать на матчи, стирать футбольную форму и помогать сыновьям с уроками, но на некоторые выходные — когда надо было отвести детей на чей-то день рождения или в гости к другу, на заднем дворе которого они «отрабатывают голевой удар», — она назначала Троя своим заместителем.

Очень скоро Трой не только остался без чистых трусов и футболок, но и почувствовал себя настоящим отцом семейства: каждое воскресное утро дети расталкивали его с требованиями испечь вафли, посмотреть с ними телевизор, отвести их на тренировку или помочь найти в саду слизняков для анатомирования. Беа с утра пораньше уходила из дома — то на маникюр (который она уже сто лет не делала), то на чашечку кофе к подруге, то в спортзал на беговую дорожку, — лишая Троя возможности сбагрить мальчишек ей.

И Трою не оставалось ничего, кроме как сходить с ума от безудержной энергии своих детей и поражаться тому, сколько им всего надо . Конечно, он всегда любил их — но вот раньше совсем не знал .

«Да я ради этих пацанов и под пулю бы подставился, — говорит Трой (мы оценили его героический пафос). — Но, господи, какие же они неуемные, точно у них шило в попе!»

Беа смотрела на происходящее с оптимизмом, хотя и не без опаски. Она понимала, что приняла экстремальные меры, и не знала наперед, выплывет Трой или потонет.

«Честно говоря, я ужасно боялась, что он просто на меня обидится — вот это была бы полная лажа, — говорит Беа. — Я не хотела порывать с ним, но мне пришлось быть жесткой, у меня не было другого выбора».

Среди ее друзей были такие, кто годами жил в несчастливом браке и страдал от этого, и такие, кто хлопал дверью, даже не попытавшись склеить то, что разбилось. Она не хотела следовать примеру ни первых, ни вторых, поэтому выбрала план В — и немедленно приступила к его исполнению.

К счастью для нее Трой оказался не таким придурком, каким прикидывался последние лет десять. Он начал понимать, что в этом мире ничто не делается по мановению волшебной палочки. Если он не постирает свою одежду, она так и останется грязной. Если он не будет общаться с детьми, те надуются, а если будет — станут радостно вокруг него скакать.

Однажды их младший сын, семилетний Мэтти, пришел из школы с открыткой, которую он смастерил на уроке рисования для своего «странного», но «клевого» папы. Троя очень умилили эти определения — он впервые задумался о том, что Мэтти прекрасно понимает все заскоки своего «странного» папаши, но все равно любит его.

Теперь Трой пожинал то, что сам сеял, — и для него это был очень необычный и очень поучительный опыт.

«Когда мне пришлось самому выстраивать отношения со своими детьми, я впервые по-настоящему оценил все то, что Беа делала для меня все эти годы, — говорит Трой. — Я всегда считал, что из всех моих друзей и знакомых я самый лучший муж. В отличие от них, я никогда не жаловался на свою жену. На самом деле мне реально было не на что жаловаться. Если у кого и могли быть обоснованные претензии — так это у Беатрис. Но я о них даже не подозревал».