Павел Симонов - Темперамент. Характер. Личность

«Занимать место» в социальной среде — это выражение, в сущности, образно-метафорическое. Содержание социальных потребностей состоит в принадлежности к человеческому обществу, а она требует какого-то реального проявления. Сюда и входит, в частности, уважение, привязанность, любовь окружающих, как знаки признания этой принадлежности. Сама же она заключается в связях человека с окружающими людьми взаимными правами и обязанностями. Человеку исходно необходимы эти взаимосвязи с обществом себе подобных, права и обязанности по отношению друг к другу. Двойственность этих сложных взаимосвязей выступает, ощущается, оценивается и функционирует как потребность в справедливости. Она — сущность и основа исходных социальных потребностей человека. «Место в обществе, место в умах других», уважение, любовь и т. д., и т. п. — все это включает в себя представление о справедливости, о том, что должно принадлежать субъекту как должное и признаваемое другими. «Коммунальные страсти часто называют мещанскими. Ерунда! Какие же они мещанские? Пусть порожденные малыми причинами, но сами страсти — высокие, благородные, можно даже сказать: аристократические. Каждый борется не за себя, а за высокую справедливость... В нашей квартире все были за справедливость, но каждый понимал ее по-своему. И каждый по-своему был прав. Одно из самых тяжелых убеждений, вынесенных мною из жизни: каждый человек внутри себя прав» [20] Грекова И. Вдовий пароход. — Новый мир, 1981, № 5, с. 86. .

Вероятно, нет двух людей, у которых представления о справедливости по отношению к себе были бы тождественны. Но человеческое общество распалось бы, если бы члены его не находили общности в своих представлениях о справедливости, несмотря на их разнообразие. Эта общность есть. Она проявляется прежде всего в самом признании наличия прав и обязанностей в человеческих взаимоотношениях. Далее неизбежно возникает общность в представлениях о содержании того и другого, хотя тут же обнаруживается и все разнообразие оттенков.

Наиболее значительные расхождения сводятся к соотношению между правами и обязанностями. В их основе лежит взаимодействие двух разновидностей социальных потребностей. Одна ветвь ведет к трансформациям социальных потребностей, настаивающих на своих правах, другая — на выполнении своих обязанностей. Первую разновидность мы условно называем социальными потребностями «для себя», вторую — социальными потребностями «для других». Обе присущи всем людям, но одни из них считают, что в поисках справедливости недостает соблюдения «моих» прав. Другие видят упущение в выполнении «своих» обязанностей. В обоих случаях имеется в виду социальное окружение, более или менее обширное — от соседей по квартире до человечества в целом. Во взаимодействии с этим окружением я либо выполняю свои обязанности, либо настаиваю на своих правах, что зависит от силы моих потребностей «для других» и «для себя». Силы той и другой потребности, контролируются общественно-историческими нормами их удовлетворения. К общественно-историческим нормам нам придется возвращаться еще не раз, поскольку они касаются удовлетворения всех человеческих потребностей, каждого отдельного человека и человечества в целом.

Теперь понятно, почему среди социальных потребностей мы хотим особо выделить потребность следовать нормам, принятым в данном обществе. Это очень важная мотивация, поскольку без соблюдения норм существование социальных систем оказалось бы вообще невозможным. Нормы формируются в результате сложнейшего взаимодействия исторических, экономических, национальных и других факторов, они получают отражение в общественном сознании и закрепляются господствующей идеологией. Но соблюдение этих норм базируется на присущей членам сообщества социальной потребности следовать поведенческим, нравственным, эстетическим и тому подобным эталонам.

Можно ли считать социальные потребности первичными (исходными) или они представляют квазипотребности, производные от материально-биологических? Мы полагаем, что можно минимум по двум причинам.

Во-первых, они имеют самостоятельную предысторию на дочеловеческих этапах эволюции. Например, у обезьян подход к пище и контакты с самками строго регламентируются положением данного самца в стадной иерархии. Один из эффективнейших способов получения экспериментального невроза с симптомами гипертонии и предынфарктного состояния заключается в том, что «лидера» группы начинают кормить в последнюю очередь, а к его самке подсаживают другого, «подчиненного» самца. Обратите внимание, что дело заключается не в лишении пищи и не в сексуальном голодании: самец-«лидер» получает любое количество самого вкусного корма и может общаться с самками. Нарушен только его зоосоциальный статус, и этого оказывается достаточно для катастрофического нервного срыва. Знаменитое «любовь и голод правят миром» оказывается несправедливым даже по отношению к животным.