В. Шлахтер - Психодинамика колдовства, или введение в паралогию.

Метод нс-делание, как вы, наверное, уже почувствовали, сродни по духу искусству сталкинга, принадлежащего той же магической традиции. Не противоречит он и другим реальным школам совершенствования человека. К примеру, сайентолог может объяснить его «механику» следующим образом. Действуя наперекор привычкам, человек выявляет их для себя, что создает благоприятные условия для обнаружения им собственных аберраций (на языке дианетики аберрацыя – это отклонение от рационального мышления или поведения) и, возможно, uнграмм, породивших последние. Инграммы же имеют свойство стираться в свете осознания, о чем, впрочем, мы уже говорили достаточно подробно.

Некоторое родство с методом не-делании при желании можно обнаружить и в принятой различными восточными вероучениями традиции саньясы и в знаменитой буддийской практике внимательности к телу, и в индуистской тантре (в основном – в ее обряде), и даже, если можно так выразиться, в околоправославном культе юродивых.

Хотя нас с вами, прежде всего, интересует практическая сторона вопроса. В части необусловленных действий метод не-делание вряд ли найдет сегодня много приверженцев. Мы можем разве что порекомендовать вам использовать его для самоконтроля. Допустим, легко ли вам средь бела дня на Невском подойти к какому-нибудь нищенствующему лицу БОМЖ, усесться рядышком и завязать с ним оживленную беседу на интересующую его тему? (Верно, это – типичный сталкинг, но одновременно и не-делание) Если подобное действие вызывает в вас хотя бы малейшее напряжение, значит, вы еще не до конца освоились в мире паралогии и вам следует больше времени уделять перепросмотру, работе со звуковыми сигналами и с магическим пространством.

Но в той своей части, которая касается необусловленного восприятия, предложенный метод может успешно использоваться и в современных условиях. Следует добавить, что он – это еще одна лазейка в подсознание, лазейка в магический мир.

Настало время побеседовать о том, что движет нас к развитию, побуждает искать пути и методы самосовершенствования, ибо, что бы это ни было, но это – тоже сила и, возможно, самая могучая– Давайте обратимся к истории магии.

Все дошедшие до нас скудные сведения свидетельствуют о том, что овладение человеком своими запредельным возможностями началось вместе с ледниковым периодом. Иначе, как бы мог он выжить, практически голый и безоружный, среди враждебной природы?! К сожалению, комфорт не располагает к развитию. Почему не развивались, например, австралийские аборигены? – Да, потому что жили под ласковым солнышком на благодатной земле. Человек ленив и устремляется к развитию лишь в силу необходимости, когда условия существования становятся критическими. «Гром не грянет – мужик не перекрестится» – так ведь?

Выудим из народной мудрости ценное для нас зерно и сделаем первый практический вывод. Итак, для нашего совершенствования лучше всего подходят отвратительные, невыносимые, адские условия существования; иначе говоря, небольшой психический ад для личного пользования, вполне нас удовлетворит. Значит, нужно таковой для себя организовать и должным образом обустроить. Люди силы обычно не стесняются друг другу в этом помогать.

Однако вернемся к истории. Насколько нам известно, наиболее ранним обществом магической ориентации была цивилизация наших далеких прапредков арьев. В Арьяварде (древней Индии) главенствующее положение занимали люди силы, или брахманы. Причем ступень, отведенная каждому из них внутри касты, определялась степенью овладения им силой. Именно потому арьи когда-то и покорили практически весь цивилизованный мир. В санскритских текстах мы находим такую поговорку: когда идет брахман содрогаются небеса, и боги со страхом взирают на землю. Именно так. Боги служили брахманам – не наоборот. Последние не молили небожителей о снисхождении, но приказывали им, и те вынуждены были повиноваться земным людям, реально овладевшим великой силой.

В чем же была ахиллесова пята этого уникального общества, возглавляемого магами? – Да именно в том, что последние в нем занимали исключительно высокое и прочное положение. Вероятно, и сами брахманы видели эту опасность, ибо попытались ее минимизировать, установив внутри своей касты чрезвычайно жесткие правила, любое нарушение которых немедленно влекло неотвратимое и суровое наказание. Например, стоило кому-то из жрецов единожды ошибиться при публичном чтении наизусть какого-либо текста из их грандиозного по объему канона – причем ошибиться слегка, хотя бы в интонации, – как к нарушителю тут же устремлялся кто-то из коллег (возможно, даже младший по положению) и срывал с него особый шнурок – знак принадлежности к касте. А это означало великий позор, изгнание и лишение всех социальных прав. Мы уже не говорим о разнообразных и зачастую довольно-таки изуверских практиках с целью «обретения религиозных заслуг», обязательных для любого члена касты, о строжайшем самоограничении и дисциплине. Только так и могли брахманы поддерживать свой тапас, дающий им реальную могучую силу и власть.