Марк Хаузер - Мораль и разум. Как природа создавала наше универсальное чувство добра и зла

Я привел пять принципов действия, принципов, управляющих детским пониманием мира, которые обеспечивают некоторые из стандартных блоков нашей моральной способности. Они активно действуют уже в конце первого года жизни. Их раннее появление — одно из свойств врожденной системы.

Смерть Джона Леннона была событием, которое многие люди оплакивали. Как событие, оно было похоже на смерть принцессы Дианы, но в то же время и отличалось от него. Однако оба эти события отличаются от событий типа ежегодного рождественского праздника, супербоула [171] Супербоул — финал первенства Национальной лиги американского футбола. или «Тайной вечери». Действия и события — сущности, которые мы опознаем и отличаем от других сущностей. Как сущности, они имеют свойственную только им определенность (т. е. идентичность) [172] Философия действий и событий (Casati & Varzi, 1996). .

В отличие от идентичности объектов, идентичность событий связана со специфическим местоположением в пространстве и изменением с течением времени. Подобно объектам, действия и события имеют границы. Объекты имеют физические границы. Действия и события имеют пространственные и временные границы, которые мы обычно воспринимаем как начало и конец. Иногда эти границы нечеткие.

Подумайте на мгновение о таком событии, как убийство, и о действии, которое ведет к смерти человека. Вспомните, в частности, о примерах с трамвайным вагончиком из главы 3. Когда свидетель Дениз щелкает выключателем, ее действие заставляет вагон повернуть на боковой путь и травмировать человека, идущего по этому пути. Допустим, что этого пешехода срочно доставили в больницу, где через двадцать четыре часа после хирургической операции он умирает. Какие моменты времени можно считать началом убийства и его завершением? Можем ли мы сказать, что переключение тумблера убило пешехода? Вряд ли. Мы не можем утверждать, что переключение тумблера равно убийству, потому что фактически пешеход умер в другом месте. Имеется временная задержка. Свидетельствуя, мы могли бы сказать, что акт переключения начинается, когда рука Дениз прикоснулась к тумблеру, и заканчивается, когда тумблер переключен в другую позицию. Для некоторых начало может быть более ранним, уже в тот момент, когда Дениз только подумала положить свою руку на переключатель. Убийство в этом плане более неоднозначно. Мы воспринимаем действие Дениз как причину смерти пешехода, даже при том, что можем признать: это не было ее целью. Ее цель состояла в том, чтобы спасти жизни других пятерых людей.

Между действием — переключение тумблера — и смертью пешехода не происходит ничего, имеющего к ней отношение. Хирургическая операция доктора состоит из действий, которые составляют событие, но ни действия, ни событие в целом не играют никакой роли в заключительном результате. Доктор не убивал пешехода. Действия доктора имеют другую цель: спасти пешехода. Если бы доктор спас жизнь пешехода, мы все равно применяли бы то же самое определение к действию Дениз: переключение тумблера явилось причиной того, что вагон сбил пешехода. Мы не придаем большого значения времени, которое прошло между переключением тумблера и смертью пешехода. Мы чувствуем связь между актом и следствием. Большинство из нас судят о действии как о допустимом даже при том, что последствие действия — смерть.

Подобно предложениям, события состоят из множества компонентов и их зависимосвязей: действия, причины, последствия и их организация во времени. Когда мы слышим предложение, мы извлекаем значение целого. Мы сознательно не расчленяем предложения на слова, слова на слоги, слоги на фонемы. Если бы мы хотели, то могли бы сегментировать предложение на эти части. То же самое справедливо и для событий. Установить эти различия необходимо, потому что суждения о допустимых, обязательных и запрещенных действиях основываются, частично, на отдельных составляющих события. Особенно это важно, когда речь идет о понимании того, какая причина, к каким именно последствиям приведет и в каком порядке.

Следующий пример, который мы берем у философа Элвина Голдмана [173] Goldman, 1971. , который иллюстрирует один из способов произвести и обдумать аргументацию событий: "Джон сгибает палец, таким образом нажимает на курок, таким образом стреляет, таким образом убивает Пьера, таким образом лишает Пьера возможности обнародовать тайны партии, таким образом спасает партию от беды. Убивая Пьера, он толкает возлюбленную Пьера на самоубийство». Мы можем представить эту сложную историю с множеством субкомпонентов и большим числом действий как схему, на которой изображены и компоненты, и связи между ними.