В Тростников - Мысли перед рассветом (фрагмент)

станет полезным еще очень нескоро. Например, на ископаемых титанотериях прослежено развитие выростов, перешедших затем в рога. Следовательно, во многих случаях перед тем как вид приступил к выработке каких-то свойств, где-то уже имелся проект этих свойств. 3. Выраженная направленность эволюции. Одного этого факта, который с абсолютной очевидностью доказывается палеонтологией и сравнительной анатомией, достаточно для полной дискредитации дарвинизма. Н.Н.Страхов писал, что "всякая определенность, всякое правило, какое мы откроем в изменении организмов ... упраздняет теорию Дарвина. Ибо непременное условие дарвиновского процесса -- полная неопределенность ... полный хаос, из которого потом сам собою родился порядок, под действием единого определенного начала -- пользы, т.е. спасения от гибели". Но не видеть направленности и закономерности эволюции, являющейся главным моментом палеонтологической летописи, -- значит намеренно закрывать глаза, ибо нет ничего менее похожего на хаос, чем эволюция. Описана масса случаев одинаковой эволюции представителей определенного вида, живущих в совершенно разных географических зонах и, следовательно, находящихся в разных внешних условиях и не обменивающихся генетической информацией (например, аммонитов и многих других моллюсков) . Строго целенаправленным является развитие бугорков на зубах млекопитающих, совпадающее у разных групп, не способных скрещиваться. Одинаковым образом развивалось сердце от двухкамерного у рыб через трехкамерное у амфибий к четырехкамерному у млекопитающих и крокодилов. Можно ли вообразить, что у высшей рептилии случайно, в результате естественного 92 отбора, возникла точно та же конструкция сердца, что у зверей? Совершенно закономерно происходило окостенение позвоночника у рыб, и объяснить этот процесс "выживанием наиболее приспособленных" было бы насилием над здравым смыслом. Описано великое множество процессов развития, идущих по линейному закону -- ортогенезу -- в то время как хаотические факторы, которые, согласно Дарвину, определяют изменение форм, никогда не смогли бы дать достаточно длинного прямолинейного участка эволюции, а всегда приводили бы к хорошо известной из теории вероятности извилистой линии "случайного блуждания". Все, кто занимается морфогенезом, повседневно сталкиваются с реализацией в истории живого мира четко выраженных программ развития. В подавляющем большинстве случаев развитие идет от простого к сложному, и в этом заключена основная закономерность эволюции. Это, конечно, внутренняя закономерность. Мощно выраженная в биогенезе тенденция к усложнению не может быть следствием одной лишь борьбы за существование, ибо простые формы в такой борьбе чаще всего имеют значительные преимущества. Как сказал Бэр, побеждает не целесообразное, а прочное, а амебы и тараканы куда прочнее сусликов и лемуров. Существенно то, что программы спонтанного усложнения в разных филогенетических ветвях в общих чертах совпадают (появление скелета, развитие мозга, развитие десен и зубов, усовершенствование органов чувств с рецепторами, возникновение сложного кровообращения, формирование метаболического аппарата и т.д.) . Дело обстоит так, будто развитие живого мира подчинялось единому плану, существовавшему с самого начала, а естественный отбор играл роль эксперимента, позволяющего уточнить детали плана и заменить 93

станет полезным еще очень нескоро. Например, на ископаемых титанотериях прослежено развитие выростов, перешедших затем в рога. Следовательно, во многих случаях перед тем как вид приступил к выработке каких-то свойств, где-то уже имелся проект этих свойств. 3. Выраженная направленность эволюции. Одного этого факта, который с абсолютной очевидностью доказывается палеонтологией и сравнительной анатомией, достаточно для полной дискредитации дарвинизма. Н.Н.Страхов писал, что "всякая определенность, всякое правило, какое мы откроем в изменении организмов ... упраздняет теорию Дарвина. Ибо непременное условие дарвиновского процесса -- полная неопределенность ... полный хаос, из которого потом сам собою родился порядок, под действием единого определенного начала -- пользы, т.е. спасения от гибели". Но не видеть направленности и закономерности эволюции, являющейся главным моментом палеонтологической летописи, -- значит намеренно закрывать глаза, ибо нет ничего менее похожего на хаос, чем эволюция. Описана масса случаев одинаковой эволюции представителей определенного вида, живущих в совершенно разных географических зонах и, следовательно, находящихся в разных внешних условиях и не обменивающихся генетической информацией (например, аммонитов и многих других моллюсков) . Строго целенаправленным является развитие бугорков на зубах млекопитающих, совпадающее у разных групп, не способных скрещиваться. Одинаковым образом развивалось сердце от двухкамерного у рыб через трехкамерное у амфибий к четырехкамерному у млекопитающих и крокодилов. Можно ли вообразить, что у высшей рептилии случайно, в результате естественного отбора, возникла точно та же конструкция сердца, что у зверей? Совершенно закономерно происходило окостенение позвоночника у рыб, и объяснить этот процесс "выживанием наиболее приспособленных" было бы насилием над здравым смыслом. Описано великое множество процессов развития, идущих по линейному закону -- ортогенезу -- в то время как хаотические факторы, которые, согласно Дарвину, определяют изменение форм, никогда не смогли бы дать достаточно длинного прямолинейного участка эволюции, а всегда приводили бы к хорошо известной из теории вероятности извилистой линии 'случайного блуждания". Все, кто занимается морфогенезом, повседневно сталкиваются с реализацией в истории живого мира четко выраженных программ развития. В подавляющем большинстве случаев развитие идет от простого к сложному, и в этом заключена основная закономерность эволюции. Это, конечно, внутренняя закономерность. Мощно выраженная в биогенезе тенденция к усложнению не может быть следствием одной лишь борьбы за существование, ибо простые формы в такой борьбе чаще всего имеют значительные преимущества. Как сказал Бэр, побеждает не целесообразное, а прочное, а амебы и тараканы куда прочнее сусликов и лемуров. Существенно то, что программы спонтанного усложнения в разных филогенетических ветвях в общих чертах совпадают (появление скелета, развитие мозга, развитие десен и зубов, усовершенствование органов чувств с рецепторами, возникновение сложного кровообращения, формирование метаболического аппарата и т.д.) . Дело обстоит так, будто развитие живого мира подчинялось единому плану, существовюшему с самого начала, а естественный отбор играл роль эксперимента, позволяющего уточнить детали плана и заменить 92 93