Иван Наживин - Круги времён

Послы с поклоном уселись на приготовленные для них скамьи и граф Сервэ доложил о посольстве древней земли греческой, которое поднесло царю и вина благовонного с островов солнечных, и древние рукописания мужей знаменитых, и белоснежную статую красы несказанной. А за ним граф Куртыш представил царю послов от императора германского, которые поднесли царю мечи булатные, ткани поселян и всякие полезные изделия из металлов, дабы царь мог сам судить о несравненном искусстве ремесленников германских.

Царь ласково благодарил всех и просил занять места.

— А теперь желаем мы показать послам иноземным и народу нашему молодое войско наше, которое отправляется на перекопские укрепления… — сказал царь и сделал знак.

В стройном порядке, вооруженные копьями, щитами и короткими мечами, под простые, но воинственные звуки флейт и барабанов, из-за храма вышел отряд воинов под начальством Андрея, остановился пред царем и по знаку военачальника прогремел мужественно:

— Хвала великому государю!…

— Сегодня вы, воины, отправляетесь на охрану путей в нашу Светлую Тавриду, — поблагодарив их, сказал царь. — Один за всех, военачальник ваш принесет теперь клятву в верности нам, государю вашему, и вашей, счастливой вами, родине… Ваше святейшество…

— Подними руку и дай клятву в верности царю и родине… — сказал старый Мафусаил Андрею.

— Клянемся головами нашими, — мужественно начал Андрей, — клянемся жизнью и счастьем всех близких и дорогих нам во всем, на всяком месте, во всякое время быть до конца верными государю нашему, царю Борису I всея Тавриды, Черномории и Степей, и, если понадобится, положить за него и за родину жизнь нашу без сожаления.

— Аминь… — сказал Мафусаил и благословил склонившее колени войско и Андрея.

— Знамя!… — сказал царь и, когда подал ему офицер голубое знамя с вышитым на нем золотым солнцем, он сказал: — Вот вам ваше первое боевое знамя, солдаты, — голубое, как небо Светлой Тавриды нашей, и да взойдет скоро над родиной золотое солнце славы вашей… Возьми…

Андрей принял знамя.

— Стань на одно колено…

Андрей опустился на колено.

— За большие заслуги твои по устройству армии и за беззаветную храбрость, которую ты не раз показал в схватках с кочевниками, жалуем тебя княжеским достоинством Светлой Тавриды с присоединением к имени твоему прозвища Перекопский. — торжественно сказал царь и коснулся своим мечом плеча Андрея. — А теперь с Богом в поход…

Поцеловав царя в плечо, Андрей стал во главе отряда, отсалютовал царю мечом и под звуки музыки воины, со всех сторон осыпаемые цветами, под радостные клики народа удалились. Не радовалась только одна — Маруся: спрятавшись за старыми кипарисами, девушка горько плакала.

Реб Лейзер покачал своей белой головой и прошамкал про себя:

— И всходит солнце, и заходит солнце, и возвращается ветер на пути своя… О-хо-хо-хо…

В густой тени развесистых каштанов, за простым столом, в старинном кресле сидит в своем саду совсем постаревший Глеб. На столе стоит грубая чернильница, кипа бумаг и несколько гусиных перьев. По другую сторону стола, сгорбившись, сидит реб Лейзер, весь прозрачный от старости и тихий.

— Ну, спасибо, старый друг, что пришел навестить меня… — проговорил Глеб ласково. — Я очень доволен, что съездил перед смертью в родные места. Жить там теперь с моими ревматизмами трудно, — холодно, сыро, — но повидать родные места было мне очень, очень приятно. И на память привез я оттуда… да что же это они не несут его? Ма-руся!… — крикнул он.

— Несем, несем… — звонко отозвалась Маруся. Из-за угла вышла она с братом Львом. Они осторожно несли бюст старого сатира. Они его поотчистили немножко и он стал светлее, веселее. За ними шла совсем старенькая Ирмгард, приговаривая: «осторожнее, осторожнее, дети…» Они подошли к круглой клумбе, рядом со столом отца и осторожно поставили сатира на каменную тумбу среди цветов и залюбовались им.

— Все смеется, все смеется… — воскликнула Маруся и звонко расхохоталась.

— И тогда он смеялся… — задумчиво сказала Ирмгард.

— А лучше было бы, может быть, плакать…

— Кому плакать, кому смеяться… — прошамкал добродушно реб Лейзер. — И то нужно, и другое нужно… Все на своем месте…

— Это старый друг мой… — любовно проговорил Глеб.

— И тебе, реб, привез я подарок, и тебе, Лев, — целый ящик старых книг. Да, кстати: твой брат что-то очень недоволен тобой, Лев. Напрасно ты его так огорчаешь… Ты знаешь, сколько у него теперь трудов и забот…