Роберт Уилсон: И обрушилась стена

Роберт Антон Уилсои

И обрушилась стена

Эта книга должна была появиться на пороге нового тысячелетия. Количество людей, видящих НЛО и ауру, совершающих астральные путешествия, видящих свои прошлые и будущие жизни, открывающих в себе способности к ченнедингу, исчисляется уже сотнями тысяч. И все больше людей обнаруживает, что эти удивительные феномены переходят в качественно новую стадию. Сомнительный ченнелинг все чаще перерастает в полнокровную телепатию, а вместо вялых регрессий в прошлые жизни люди переживают трансгрессию - драматическое восприятие и проживать параллельных реальностей. Окружающий нас мир стремительно становится нелинейным. За ньютоновским Универсумом вырисовывается квантовый многомерный Мультиверсум.

Пора бы подумать о новой модели мироздания. Модели, в которую бы укладывались и самые традиционные, и самые революционные учения - от древнейших мировых религий до диалогов с доном Хуаном и посланий с Плеяд.

"И обрушилась стена" - это не только новый вклад во Всеобщую Теорию, но и первая в мире публикация, в которой открыто обсуждается ключевое понятие этой теории - трансгрессия.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Александр Привалов СОВСЕМ ДРУГАЯ ИСТОРИЯ

-Постарайтесь понять, Александр Иванович, что не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждьш ваш поступок творит какое-нибудь из них. Вы это поймете, - сказал он убедительно. Вы это обязательно поймете.

***

Позже я действительно это понял. Правда, не сразу, а в несколько этапов. Вот об этих этапах моего Откровения Янус Полуэктович попросил меня рассказать. Это будет рассказ о Приключении Разума, и в нем будет много странных идей и странных событий. Подавляющее большинство читателей, скорее всего, не поверит мне, и это совершенно нормально. Я сознательно рассказываю эту историю для незначительного меньшинства, ибо совершенно точно знаю, что меньшинство со временем перестанет быть незначительным, а большинство подавляющим.

***

Один этап моего Откровения начался уже на следующее утро после истории с попутаем, когда ни на какой Китежградский завод я отправлен не был, поскольку старик Шварц, завотделом оборонной магии, затребовал меня в свое полное распоряжение на неопределенный срок. Почти полгода мы вместе с кубинскими товарищами из Института сантерии и брухерии готовили один очень ответственный проект, который был впоследствии успешно реализован (но это уже совсем другая история), и все это время я даже ночевал в компьютерном зале. К сожалению, загруженность работой помешала мне тогда всерьез призадуматься о "детерминизме" и "предопределенности" хотя бы будущего, не говоря уже о прошлом. Общался я в основном с

оборонщиками и заказчиками из компетентных организаций, У-Януса практически не видел, и у меня просто не было возможности задать ему еще один вопрос. А жаль.

Ну а затем началась действительно совсем другая история. На этот раз в широком смысле этого слова. Другая история человечества. Та история, которая для большинства читающих эти строки является единственной. Та история, в которой Янус Полуэктович Невструев был всего лишь персонажем фантастической повести, а НИИЧАВО назывался совсем по-другому.

В этой истории (или, как я предпочитаю говорить теперь, в этой линейной последовательности вероятностных состояний) я пережил другой этап Откровения. Я подчеркиваю: другой, а не второй и не следующий. Тут есть разница, которую я и постараюсь ниже объяснить.

Начну с того, что в этой реальности я тоже был программистом по имени Александр Иванович Привалов. Я работал в институте, который разрабатывал (как это официально называлось) "спецтехнологии прогнозирования и управления событиями". Институт для прикрытия занимался всякой чепухой, настоящая же тематика исследований была сверхсекретной. Поэтому, когда в 1964 году два молодых советских фантаста написали повесть, в которой главным героем был Александр Привалов, программист, работающий в НИИ Чародейства и Волшебства, в моей жизни наступили коренные перемены. Уж не знаю, как разбирались с авторами повести и какие объяснения они давали по поводу утечек сверхсекретной информации, которыми эта повесть изобиловала, но со мной разбирались очень серьезные люди и, как говорится, на всю катушку. Хуже всего было то, что никакой вины за собой я не чувствовал. Режим секретности всегда соблюдал неукоснительно. С авторами повести никогда не был лично знаком, хотя читал их предыдущие произведения. Да, действительно, в 1960 году, еще до поступления на работу в Институт Спецтехнологий, путешествовал с друзьями по русскому Северу на машине, взятой напрокат, и даже помню, как на лесной дороге голосовали двое какихто молодых охотников, но лица их мне не понравились и я не остановился! Имена других персонажей повести мне ничего не говорили (во всяком случае, тогда).