Кэролин Стил - Голодный город. Как еда определяет нашу жизнь

коллективные земледельческие хозяйства («лучезарные фермы»), расположенные между полосами городской застройки. Тем не менее по-настоящему влиятельной оказалась именно его первоначальная концепция — сочетание домов-башен с несъедобной зеленью.

Сегодня нам нетрудно ставить под сомнение работоспособность этой стерильной городской среды, ее способность порождать у жителей ощущение общности, привязанности к месту, своеобразия, не говоря уже о способах снабжения такого мегаполиса продовольствием. Но в то время эти вопросы никому не приходили в голову. Ле Корбюзье был утопистом нового типа, способным не только выдумать город-мечту, но и успешно его разрекламировать, спроектировать и построить. Он был архитектором, и, как почти все его коллеги в ту эпоху, он был уверен, что у него достанет и воображения, и умения, чтобы спасти мир средствами своей профессии. Именно в таких, как он, утопизм наконец совместился с реальностью.

В Европе, где всегда существовала проблема дефицита свободных земель, «башни-кристаллы» Ле Корбюзье обещали хотя бы некую пространственную выгоду. Но для американского архитектора Фрэнка Ллойда Райта неограниченная свобода передвижения сулила другую перспективу— вернуть человека к его «естественной горизонтальности» 37. Райт (как и Ле Корбюзье, он был несомненным гением в проектировании отдельных зданий) провел последние 30 лет жизни, оттачивая свой проект «Города широких просторов». По сути, это был план демонтажа американской городской цивилизации и превращения всей страны от моря до моря в лоскутное одеяло семейных хуторов с просторными «юсонскими домами» (свой горизонтальный рай зодчий предпочитал называть «Юсонией», от аббревиатуры US) 38. В возвращении к земле Райт видел способ, благодаря которому юсонцы — «лучшие из лучших, храбрейшие из храбрых» — вновь обретут свою подлинную натуру. «Из всех движущих сил, работающих на освобождение горожанина, — писал он, — самой важной следует считать постепенное пробуждение первобытных инстинктов земледельца» 39.

Впервые этот проект был обнародован в 1932 году в книге «Исчезающий город», но в окончательной форме Райт представил его под заголовком «Живой город» в 1958-м. Эта публикация была проиллюстрирована макетом размером 3,5 на 3,5 метра, показывающим, как должен выглядеть сегмент такой застройки площадью в ю квадратных километров. Участки по 40 соток планировалось соединить друг с другом сетью обсаженных живыми изгородями автодорог, от которых не будет ни шума, ни запаха, поскольку все транспортные средства должны работать на электричестве. Хотя часть продовольствия юсонцы могли выращивать сами, им на помощь должны были прийти фермеры-профессионалы, «ежечасно доставляющие свежие продукты» на придорожные рынки — гигантские пирамидальные сооружения, играющие роль экономических, культурных и общественных центров. Как и положено настоящему утописту-созидателю, Райт был убежден, что время для реализации его плана вот-вот наступит. Он писал: «Все это раздутое коммерческое предприятие, что мы называем городом, вот-вот заглохнет само собой. Час расплаты уже не за горами» 40. После этого «ковер широких просторов» можно будет развернуть одним махом, и человек вернется к земле, на свой «подлинный путь к свободе»: «В любом уголке Америки наше наследие состоит в этом теплом биении жизни. Нация получит полную свободу пользоваться своими бескрайними лесами, холмами, полями, лужайками, реками, горами и продуваемыми ветром просторами великих равнин, поставленными на службу мужчинам и женщинам во имя человечества... В этом, на мой взгляд, заключается та настоящая услуга, которую страна ждет от своих архитекторов» 41.

«Живой город», где Локк и Джефферсон приправлены изрядной дозой Торо, временами читается как пособие для школы выживания, а временами — как рекламный буклет. Чего там, однако, точно не найдешь, так это предвидения, что планета вот-вот останется без нефти: «Представьте себе индивидуальные элементы, расположенные и взаимосвязанные таким образом, что каждый гражданин может выбрать любую из форм производства, распределения, самосовершенствования или удовольствия в радиусе от ю до 40 минут от собственного дома, доступную ему с помощью либо частного автомобиля, либо скоростного общественного транспорта вроде самолета или вертолета» 42. Подобно всем мыслителям-утопистам, Ле Корбюзье и Райт отлично подмечали изъяны нашего мира, но вот со способами исправления дело у них обстояло куда хуже. Они понимали, что городская цивилизация ставит перед нами большие вопросы, но им было невдомек, что на большие вопросы не всегда существуют такие же большие ответы. Порой сами вопросы необходимо разделить на части или поставить их по-иному.