Дмитрий Шмонин - Технология блага. Очерки теологии образования

Однако религиозное разделение европейцев запускает процессы конфессионализации образовательных институтов, что знаменует начало перехода от христианской парадигмы к секулярной новоевропейской парадигме. И хотя в XVII в., равно как и в предшествующие эпохи, не могло быть строгого деления образования на религиозное и светское, предпринимаются попытки оттеснить Церковь от надзора за образованием, заменив мировоззренческую и нормотворческую власть религии административной заботой национальных государств. Последовательное отделение образования от религии, точнее, разделение образования на собственно религиозно-конфессиональное и светское в Европе заметно с XVII в.; в Россию оно пришло вместе с самой системой образования в XVIII в. Дальнейшая секуляризация общего и профессионального образования, включающая понимание, что мирян следует готовить в гимназиях, училищах и университетах, а будущих клириков – в семинариях и духовных академиях, завершается к началу XIX в. Можно сказать, что сама порожденная идеями Просвещения и прусской реформой образования модель университета не только упразднила нормотворческую ценностно-мировоззренческую функцию религии в образовании, но заставила саму теологию искать свое место в университете, который ставил своей целью готовить специалистов-ученых в естественных и социогуманитарных науках, овладевающих теорией и умеющих применять ее для решения практических проблем.

Таким образом, именно с XIX в. мы можем говорить о закреплении мировоззренческого и институционального разделений между религиозным и светским образованием, которые актуальны и сегодня. Под светскостью (секулярностью) в образовании мы понимаем не только отсутствие институционального нормативного контроля со стороны Церкви, но и отсутствие в содержании религиозной ценностно-мировоззренческой доминанты.

В течение всего XX столетия поэтапно шло закрепление секулярного статуса практически за всеми типами образования, кроме конфессионального. Вместе с этой «свободой», однако, в педагогику, утратившую христианские мировоззренческие основания, проникли, укоренившись в ней, идеи автономности и самодостаточного статуса образования, экзистенциально-прагматические подходы к нему (взамен исключенных из образования трансцендентных религиозных и, вслед за ними, трансцендентальных философских ценностных установок) и моральный релятивизм; все это стало особенно заметно в дискурсе постмодернистов об образовании как об инструменте радикальных перемен, разрушения традиции, переосмысления истории, противостояния власти и тому подобных действий как форм обеспечения свободы человека и стабильности человеческой цивилизации.

Можно долго и последовательно разбирать мировоззренческие причины нынешних «сумерек пост-Просвещения». Однако достаточно одной цитаты из сочинения Христоса Яннараса: «В смерти Бога западноевропейской метафизической традиции повинно само западное христианство. В его лоне вызрело не только метафизическое отрицание божественности Бога, но и отрицание самой этой метафизической проблемы – безразличие ко всякого рода метафизическим изысканиям или их отвержение. Впервые в человеческой истории обнаружился факт религиозного обесцвечивания широчайших народных масс, столь характерный для нашего столетия» [67] Яннарас X. Избранное: Личность и Эрос / пер. с греч. Г.В. Вдовиной. М.: РОССПЭН, 2005. С. 29. .

Обратимся к российской ситуации, в которой тема «религиозного обесцвечивания народа» раскрывается парадоксально иначе, в том числе применительно к образованию. Оставив уровень метафизики, взглянем на вопрос с позиции, как это принято называть, философии образования. В самом деле, советская идеология, отстаивавшая коммунистические ценностно-смысловые идеалы, которые по сути своей имели квазирелигиозный характер, до самого конца 80-х гг. XX в. препятствовала проникновению в нашу систему образования «тлетворного влияния Запада». После распада Советского Союза произошло резкое изменение ситуации, связанное с желанием впитывать западный опыт, воспринимавшийся как лучшие образцы. Одним из ответов на хлынувшую к нам в сферу образования либерализацию, а вместе с тем педагогические технологии, стало возрождение религиозного образования в различных формах и на разных уровнях, от духовных семинарий и православных университетов до воскресных школ и центров духовно-нравственного просвещения. Сказать, что ничего не удалось сделать для возвращения абсолютных ценностей в образование, нельзя; но и говорить о том, что противостояние исключительному прагматизму проходит удачно, преждевременно.