Константин Калбазов - Несгибаемый. Враг почти не виден

— Петр, чертяка, как же я рад!

Не смотри, что купец и пониже росточком, и пожиже сложением. Обнял так, что у Петра появилось полное ощущение, что тот его прямо-таки объял. Именно так, и никак иначе.

— Здравствуй, дядь Петр, — сразу же после купца навис над Петром Митя.

Угу. Вымахал-то как за полтора года, что они не виделись. Богатырь, да и только. Ну да хорошо, что не каланча. Правда, видок у него сейчас, как у бычка-переростка. Эдакая здоровенная оглобля с по-детски открытым и восторженным взглядом. И в то же время чувствуется в нем стержень. Вырос парень. Совсем взрослый стал.

— Здравствуй, Митя, здравствуй. А ты как тут? Учебу забросил, что ли?

— Не. Хотел, конечно. Заработки у меня нынче такие, что и десятку мастеров не снились. Но дядя Игнат взял за ухо и усадил обратно за парту.

При этих словах, потерев правое ухо, парень смущенно покраснел. И румянец этот никакого отношения к морозу не имел. Правда, зарделся и купец. Но этот — гордо выпятив грудь колесом и едва не заломив шапку с эдакой лихостью. Явно ожидает похвалы. А и заслужил. Понимает, что деньги в жизни — не самое главное. Сегодня они у тебя есть, а завтра жизнь обернется так, что останешься голым и с пустыми руками. Знания же и специальность — они всегда при тебе останутся.

— Спасибо, Игнат Пантелеевич, за то, что присматриваешь за ним, — искренне поблагодарил Петр.

— Ну так, чай, не чужие, — не без удовольствия ответил купец. — Ну ладно, чего это мы тут стоим? Давайте грузиться. Нам еще обратно лететь, а путь неблизкий.

Самолет, рассчитанный на двенадцать пассажиров с багажом, без труда вместил в себя и четверых пассажиров, и все их пожитки. Странно было бы ожидать другого. «Муромец» с двигателем Кессениха и паровой мотоцикл убыли на отдельной платформе прямиком в столицу. Так что багаж у отбывающих был необременительный, только личные вещи, книги и бумаги.

Кстати, дом Петр все же пристроил. Выручить за него получилось только пять сотен, но и это удача. Его выкупило строительное управление как казенное жилье. Предполагалось использовать его для постоя видных гостей. Ну а пока в нем расположился начальник строительства. Ну а что в самом-то деле жилью простаивать.

Кессених рассчитался со службы без ущерба по контракту. А какие претензии, если он во время бурятского нападения получил ранение? Будь это в служебное время, так ему еще полагалась бы и компенсация нешуточная. Так он, конечно, тоже получал компенсацию, но только в виде пятимесячного жалованья. Ну или мог расторгнуть контракт без какого-либо ущерба. Разве что о своем намерении нужно было предупредить хотя бы за месяц, чтобы успели найти замену.

В принципе в прилете купца не было никакой необходимости. У Петра и Кессениха уже были куплены билеты на дирижабль, и оставалось только дождаться вечернего отлета. Добраться же до Иркутска не составит никаких проблем. Достаточно подать в управление заявку на автомобиль и оплатить аренду. Кому постороннему такая услуга недоступна, а работникам управления — вполне. Пусть и бывшим.

Но узнавший об этом купец не захотел ничего слышать и прилетел, чтобы лично доставить отбывающих на аэровокзал. И ведь ради этого ему пришлось не только зафрахтовать самолет, но еще и встать ни свет ни заря, потому как перелет из Красноярска занимает несколько часов. Ну и не стоит забывать о том, что купец попросту боялся летать.

— Игнат Пантелеевич, а ты, никак, уже не робеешь перед полетами? — окинув купца лукавым взглядом, спросил Петр.

— С чего это ты взял? — передернув плечами, возразил купец.

— Так вижу же, что ты трезв как стеклышко.

— Трезв. Но как боялся этой техники проклятущей, так и боюсь. Человеку положено по земле-матушке хаживать, а не парить, как птице. Ну чего глядишь? Нагляделся ты на меня пьяного, через то и под судом оказался.

— Зря ты так, Игнат Пантелеевич. Разве я когда тебя этим попрекнул?

— А мне твои попреки без надобности. Свое разумение имею. И вообще, столько не виделись, и беседовать с заплетающимся языком — это не дело.

— Дядь Петр, а ты с ним о делах поговори, вот дяде Игнату и полегчает. Я с ним весь полет разговаривал. Отвлечется и вроде как бояться забывает, — весело заметил Митя, которому, по всему видать, летать нравилось.

— Поговори еще у меня, балабол, — беззлобно одернул паренька купец.

— Ну о делах так о делах. Расскажешь, как наши дела-то?

— А то ты не знаешь. Чай, извещение о переводе на твой счет денег получил.