Сборник статей - Гуманитарное знание. Выпуск 14

«Замкнутость семиосферы проявляется в том, что она не может соприкасаться с иносемиотическими текстами или с не-текстами. Для того чтобы они для нее получили реальность, ей необходимо перевести их на один из языков ее внутреннего пространства или семиотизировать факты. Таким образом, точки границы семиосферы можно уподобить чувственным рецепторам, переводящим внешние раздражители на язык нашей нервной системы, или блокам перевода, адаптирующим данной семиотической сфере внешний для нее мир» [1, с. 14]. Следовательно, чтобы понять культурную идентичность сообщества нюношк, необходимо исследовать специфику его семиотической границы.

Анализ культурной идентичности носителей нюношк в этой статье включает в себя два уровня рассмотрения – (1) внешний и (2) внутренний. В сущности эти два уровня определяют то, кто именно устанавливает, поддерживает, или просто разделяет систему различий, формирующих идентичность. Так, на первом уровне в центре внимания находится набор тех параметров, по которым другая социальная группа (например, исследователи, или носители букмола и т. д.) идентифицируют культурное сообщество нюношк. Здесь также является актуальным и то, какое место занимает эта идентичность в общенорвежской перспективе. На втором уровне рассмотрения идентичности – внутреннем – важным становится, прежде всего, то, как сами носители письменной культуры нюношк определяют собственную уникальность. Эти два уровня имеют тесную взаимосвязь и порой их трудно разделить, например, когда исследователь (т. е. субъект, абстрагирующийся от изучаемого им объекта – культурного сообщества нюношк) сам является носителем нюношк.

Важнейшей объединяющей силой сообщества нюношк является, безусловно, общий код, или язык в его лингвистическом понимании. Именно язык лежит в основе разделения общенорвежской идентичности на национальном уровне [3, с. 16]. Для характеристики этой культурной и языковой ситуации в норвежском языке существует термин «språkkløyvde kultur» – букв. «расколотая языком культура». Но две языковые идентичности, образующиеся в результате этого раскола, являются, в свою очередь, интегральными частями собственных культурных идентичностей. Иными словами, языки являются маркерами двух различных культур – букмола и нюношк.

Территорию Норвегии можно условно разделить на две части – Вестланн (норв. «Vestland» – «Западная земля») и Эстланн (норв. «Østland» – «Восточная земля»). Традиционно Вестланн является «оплотом» сельской и прибрежной культуры Норвегии, где издревле преобладают такие виды хозяйственной деятельности, как фермерство и рыболовство. Культура же Эстланна ассоциируется больше с культурой городской, позже – индустриальной, т. к. эти районы Норвегии наиболее заселены и урбанизированы. Языковое и культурное влияние Дании, таким образом, было наиболее интенсивным именно в Эстланне, особенно в столице Норвегии – городе Осло. Вестланн же оставался регионом, который был наименее затронут этим влиянием, хотя и здесь оно отчетливо проявлялось хотя бы в том, что класс бондов (свободных крестьян) все же использовал датский письменный язык. Таким образом, именно диалекты и традиционная сельская культура Вестланна стали основой для нюношк, быстро оказавшись в конфронтации с культурой города, символом которой стал букмол.

Процесс формирования культурной идентичности сообщества нюношк можно условно представить в виде «борьбы» двух пар бинарных оппозиций – (1) консерватизм-модернизм и (2) уникальное-глобальное. Первая бинарная оппозиция была связана с тем фактом, что нюношк, по крайней мере, как его задумывал И. Осен, не должен был стать языком архаичным, или «стародавним», т. к. это шло в разрез с принципами «языковой идеологии» Осена. Так, носители нюношк активно опровергали обвинения представителей письменной культуры букмола в том, что нюношк является устаревшим языком. Таковым они считали, наоборот, букмол, т. к. тот был основан на консервативной, но главное чуждой Норвегии, традиции датской письменной культуры. По мнению И. Осена, нюношк одновременно сочетал в себе качества языка современного и «народного», что должно было помочь обеспечить доступ широких слоев населения (главным образом, крестьян) к тем демократическим свободам, для которых, в первую очередь, и требовалась грамотность. Несмотря на то, что некоторые образованные бонды хорошо владели датским языком, для многих он все же оставался трудным, т. к. его орфография мало, или совсем, не отражала особенностей того или иного норвежского диалекта.

Читать дальше