Сборник статей - CLIO-SCIENCE - Проблемы истории и междисциплинарного синтеза. Выпуск III

В советском энциклопедическом словаре кино дано следующее определение: «Исторический фильм – произведение киноискусства, сюжет которого основан на изображении реальных событий и, как правило, реальных персонажей исторического прошлого» [95] Исторический фильм // Энциклопедический словарь кино. – С. 156. . Данное определение в целом характеризует очевидную специфику фильмов исторического жанра. Хотя отдельные моменты требуют особого внимания. Автор словарной статьи киновед Л. К. Козлов тонко – на уровне употребления слов – отразил в краткой формулировке две большие проблемы. Первая проблема – соотношение истории-реальности и истории-текста. Дважды употребляя в своем определении слово «реальных», Козлов помещает между ними оборот «как правило», указывающий на закономерность и одновременно ставящий ее под сомнение. Кроме того, говорится о событиях и персонажах «исторического прошлого». И в этом вторая проблема – проблема временного промежутка, который позволяет нам воспринимать события прошлого как исторические, позволяет отделить их от современности.

Данные научные проблемы интересно рассмотреть в связи с примерами кинофильмов. Картина «Георгий Саакадзе» советского грузинского режиссера М. Э. Чиаурели (1‑я серия вышла в 1942 г.; 2‑я – в 1943 г.). Содержание фильма не раскрывало всех перипетий насыщенной событиями жизни военного и государственного деятеля Грузии Георгия Саакадзе (1570–1629 гг.). В картине биография Саакадзе изложена в значительной степени условно. Многие его деяния (даже более позднего периода) привязаны ко времени царствования Луарсаба II, правившего в 1606–1614 гг. Картли – одной из областей Грузии, ставшей основой её государственности. Многие распространенные взгляды, получившие отражение в фильме (незнатное азнаурское происхождение Саакадзе; то, что он привел войска персов в Грузию), ставятся под сомнение и опровергаются. Фильм не дает представления об исторической дистанции между показанными событиями, которая порой измерялась годами. (Впрочем, подобные моменты присущи большинству исторических фильмов).

Многие сцены картины «Георгий Саакадзе» являются историческим текстом, весьма условно относимым к исторической реальности. Но изображение реально существовавших фигур, художественная убедительность, преподнесение под жанровым определением «исторический фильм» заставляют зрителей поверить, что в реальности все происходило так, как показано в фильме. Тем самым история-текст, преподносимая с экрана, воспринимается как историческая реальность. Значительную роль здесь играют исключительные возможности воздействия произведений аудиовизуальной культуры на психику зрителя. Изображение прошлого становится реальным элементом исторического сознания зрителя, формирует его историческую память. Исторический фильм оказывает на зрителя порой даже более сильное воздействие, чем фильмы других жанров. Е. А. Добренко заметил: «Проблема, как представляется, связана с самим жанром исторического фильма: в отличие от мюзикла, драмы или научной фантастики он непосредственно апеллирует к реальности; в нем действуют «реальные исторические личности», в нем совершаются «реальные исторические события», и, наконец, в нем материализуется история» [96] Добренко Е. А. Музей революции: советское кино и сталинский исторический нарратив. – М., 2008. – С. 26. .

Второй пример – фильм братьев Васильевых «Чапаев», повествующий о событиях Гражданской войны. Сегодняшним зрителем он воспринимается как исторический – минуло более девяти десятков лет с изображаемых в нем событий. Но когда он вышел в 1934 г. на экраны, многие события и сама эпоха были недавним прошлым для большинства советских зрителей. И тогда к фильму относились не как к произведению об историческом (далеком) прошлом, а почти как кинокартине о современности. Жанр историко-революционного фильма был в СССР заметно обособлен от исторического, играл свою значительную роль.

Сегодняшний зритель среднего возраста вряд ли назовет историческим фильм о реальных политических событиях 1980‑1990‑х гг. Таких картин в последнее время прошло по нашим кино– и телеэкранам довольно много (например, фильм «Ельцин. Три дня в августе», реж. А. А. Мохов, 2011 г.). Может быть, такой фильм действительно основан на реальных фактах, но воспринимать его как исторический сложно. Описываемые в нем события – это уже история, но это история, вершившаяся «на нашей памяти», часть собственной биографии большей части населения. Краткость временной дистанции от революционных событий была в СССР 1930‑1950‑х гг. одной из причин отделения историко-революционных картин от исторических. Хотя по сути одни являлись подвидом других, и вполне осознавалась их тесная взаимосвязь. Но между данными направлениями советского кино были значительные содержательные и функциональные отличия.