Александр Широкорад - Битва за Русскую Арктику

Но идти по свободной, льда воде пришлось недолго. Всего через пару дней после того, как они отправились в обратный путь и обогнули северную точку Новой Земли, задул ветер и появились дрейфующие в разные стороны льдины.

Однажды путешественникам пришлось идти между двух больших льдин, которые постепенно начали смыкаться. Сначала им пришлось затащить лодки на одну из льдин и перетащить лодки со всей экипировкой на другую сторону льдины. Когда они спустили лодки на воду на другой стороне льдины, то увидели еще одну дрейфующую в их сторону. Они гребли изо всех сил и, почти полностью обессилев, смогли пройти между льдин до того, как они с треском сомкнулись.

Затем Баренц и его спутники пошли к северу вдоль утесистого берега Новой

Земли, покрытого льдами. Море было бурное. 20 июня дошли до Ледяного мыса. Здесь путешественники претерпели самую тяжелую потерю. Геррит де Фер описывает это так: «20 июня погода стояла ровная, ветер западный; когда солнце было на юго-востоке, Класс Андриссон стал себя чувствовать очень дурно, и мы видели, что он скоро кончится. Старший боцман пришел на наш ялбот и сообщил нам это, прибавляя, что Классу уже немного остается жить.

Тогда заговорил Виллем Баренц и сказал, что недолго переживет Класса. Мы вовсе не полагали, что Баренц так серьезно болен. Он отложил карту в сторону и сказал мне: “Геррит, дай мне пить”. Едва успел он напиться, как им овладела такая слабость, что глаза стали закатываться, и он внезапно скончался. Мы даже не успели призвать другой лодки, чтобы с ним поговорить. Вскоре скончался и Класс Андриссон».

Через неделю снова появился дрейфующий лед. С невероятными усилиями люди затаскивали лодки на лед. Но льдина, на которой они стояли, треснула, и большая часть снаряжения утонула. Они потеряли большую часть припасов, одежду, товары, были совершенно измождены голодом, но снова сумели сохранить свою жизнь. Де Фер пишет: «Нужда и желание жить делают слабого сильным». Но продолжить свой путь дальше они не могли. Лодки нужно было чинить. Несколько человек отправились на берег, где нашли все, что им было нужно: бревно для мачты и дрова для костра, чтобы разогреть смолу. Дрова находились на берегу, и до лодок было далеко.

23 июня моряки, следуя по пути, указанному Баренцем, достигли мыса Утешения (76°30′ с.ш.), а 24 июня – мыса Нассау. Чтобы пройти 111 км до Крестового мыса, потребовалось еще 25 дней. 21 июля прошли Сухой Нос, а 22 июля укрылись ото льдов в обширном заливе под 73°10′ с.ш., где и простояли четыре дня. Залив этот по географическому положению и протяжению был не что иное, как Маточкин Шар – узкий извилистый пролив, рассекающий Новую Землю на две части и ведущий из океана в Карское море. Но ни при первом своем посещении, ни при втором голландские открыватели так и не узнали, что это пролив и что Новая Земля представляет собой не один, а два острова.

Непрерывно теснимые льдами, путешественники 28 июля дошли до Строгановской губы. Здесь они встретили две лодки русских промышленников, которые дали им хлеба и копченой дичи.

Все голландцы уже страдали цингой, и поморы дали им настойки ложечной травы, произрастающей на Новой Земле в изобилии, что принесло морякам немалое облегчение.

3 августа голландцы взяли курс к материку, который и показался им на другой день близ Печоры. Плывя далее, они все чаще встречали русских моряков, которые указывали им путь и оказывали всякую помощь.

Еще одно испытание было уготовано путешественникам 18 августа, когда целый день они вынуждены были грести против встречного ветра, а впереди показывается мыс, который должен быть не чем иным, как Каниным Носом. И голландцы понимают, что бороться придется не на жизнь а на смерть! Почти полностью обессиленные от голода, они вновь берутся за весла.

Поистине надежда делает слабого сильным. Вконец обессиленные и без пресной воды 27 августа они дошли наконец до Семи островов, где получили радостную весть – в Коле стоит голландское судно.

Это было удивительное и странное совпадение! Да, это был корабль Яна Корнелиссона Рипа, с которым они расстались в предыдущем году на Медвежьем острове. Сделав безуспешную попытку пробраться в северном направлении, он вернулся в Голландию. Потом отправился в Россию с коммерческим грузом и теперь возвращался на родину.

Обе шлюпки, на которых команда Баренца боролась со всеми ужасами полярного моря, были ими выставлены на гостином дворе в Коле как образец мужества.