Александр Широкорад - Утерянные земли России. Отколовшиеся республики

Читаем в Новгородской летописи под 1517 годом: “По королеву совету Жигимонтову приходиша крымские татарове на великого князя украйну около города Тулы… без пути начаша воевати”. В 1580 году вследствие тревожных известий государь распределяет, “как быть воеводам и людям на берегу [то есть по Оке] по украинским городам от крымские украйны и от литовской” (Древняя российская вивлиофика. XIV, 368). В 1625 году из Валуек (на юге нынешней Воронежской губернии) пишут, что чают “приходу татар на наши украйны”; об этой опасности царская грамота тотчас же сообщает воронежским воеводам (Книги разрядные. 1, 1063, 1106, 1133; Воронежские акты. 1851. 1, 120). Подчеркнутые имена дают представление о постепенном продвижении московской границы за эту сотню лет на юг. Подобные цитаты можно было бы привести в изобилии.

начинается народная песня про реку Амур, то есть песня, сложившаяся не ранее конца XVII века».

Сейчас националисты Украины и Белоруссии отчаянно спорят, на каком языке говорило население Великого княжества Литовского в XIV–XVI веках – на украинском или на белорусском? Обе стороны согласны, что их язык был государственным на территории Великого княжества Литовского.

«Самостийники» не понимают анекдотичности своих утверждений. Что же получается? Объезжает, к примеру, великий князь литовский свои владения, и в Минске ему приходится разговаривать по-белорусски, в Вязьме – по-русски, а в Киеве – по-украински?

На русском языке была написана и знаменитая «Хроника Быховца», а когда в XVII веке кириллица была запрещена на территории Речи Посполитой, хронику переписали тоже по-русски, но латинскими буквами.

В 1588 г. был принят Литовский Статут – нечто типа конституции Великого княжества Литовского. Он был написан на… русском языке. Правда, теперь белорусские историки утверждают, что язык был белорусским, а украинские историки – что украинским. Таким образом, сами националисты подтверждают, что в конце XVI века в Малой и Белой Руси был единый язык и нетрудно догадаться, какой.

Кстати, Статут подтвердил и государственность русского языка на территории Великого княжества Литовского: «А писар земский маеть по руску литерами и слолвы рускими вси листы, выписаны и позвы писати, а не иншим языком и слова» 38.

В Кракове в Ягеллонской часовне к 1917 г. еще можно было прочесть надпись кириллицей на русском языке, датированную по одной версии 1459 г., а по другой – 1470 г. Все документы 1595–1596 гг., связанные с Брестской унией, также написаны на русском языке.

Характерный факт – литовские послы, приезжавшие в Москву, свободно, без переводчика, общались с боярами и дьяками. Впервые, и то для затягивания переговоров, литовские послы потребовали переводчика в конце XVI века, мотивируя это тем, что у московитов много новых слов появилось, им неведомых.

А вот еще любопытный пример. В 1564 г. князь Андрей Курбский бежал в Литву. Царские и советские историки считали его изменником. Однако князь реализовал лишь древнее право боярина на свободный отъезд от своего сюзерена. Но любопытно другое, что до сих пор скрывают от нас уважаемые профессора, – куда князь попал по ту сторону рубежа? Он попал в общество православных князей, в беседах с которыми ему не приходилось обращаться к «Русско-украинскому словарю».

И еще один маленький вопрос – на каком языке печатались первые книги в Москве и в Великом княжестве Литовском? На беду всем самостийникам, знаменитый Иван Федоров печатал книги в Москве, Заблудове 39, Львове и в Остроге (на Волыни). Я не буду говорить об экстремистах, болтающих о каких-то особых народах – украх и литвинах, но даже благонамеренные советские историки говорили, что к середине XVII века уже сформировались белорусская и украинская народности. К примеру, в «Истории Украинской ССР» 40говорится, что в XII–XIII веках прошел первый этап формирования украинской народности, а с XIV века по середину XVI века – второй этап.

И вот в начале «третьего этапа» Иван Федоров приезжает в Западную Белоруссию и на Западную Украину и начинает печатать русским шрифтом те же книги, что и печатал в Москве. Тот же русский шрифт, тот же русский язык – не знал бедный Федоров, что в Заблудове и Львове уже кончался второй этап белоруссизации и украинизации.

Между прочим, русский шрифт, которым Иван Федоров начал печатать книги в Москве, не был его изобретением. В 1491 г. немецкий студент Рудольф Борсдорф изготовил по заказу краковского печатника Швайпольта Филя «русский шрифт». В том же 1491 г. и вышли две первые печатные книги на русском языке – «Осмогласник» и «Часослов». Они распространялись как в Великом княжестве Литовском, так и в Великом княжестве Московском.