Ольга Валькова - Штурмуя цитадель науки. Женщины-ученые Российской империи

Еще одна княгиня Голицына, широко известная своим интересом к наукам и упомянутая в «Русском биографическом словаре», – княгиня Амалия Самуиловна Голицына, урожденная Шметтау (1748–1806) 49 49 Adelheid Amalia von Golizyn (Gräfin von Schmettau). , дочь прусского графа, генерал-фельдмаршала и президента Берлинской академии наук Самуила Шметтау (1684–1751). Амалия Шметтау вышла замуж за любителя естественных наук князя Дмитрия Алексеевича Голицына (1734–1803), большую часть жизни проведшего в Европе 50 50 Н. Чулков пишет о нем: «Он жил преимущественно умственными интересами и всю жизнь чему-нибудь учился. Главными предметами его изучения были электричество и минералогия. Его общество составляли философы, ученые, художники. Близкий ко многим энциклопедистам, он переписывался с Вольтером, издавал произведения Гельвеция; в особенности был дружен с Дидро…» ( Чулков Н . Голицын, князь Дмитрий Алексеевич // Русский биографический словарь. Неопубликованные материалы: В 8 т. М.: Аспект-пресс, 1997. Т.: Гоголь – Гюне. С. 162). Д. А. Голицын был почетным членом Петербургской, Стокгольмской, Брюссельской и Берлинской академий наук, членом Петербургской академии художеств, а также Вольно-экономического, Лондонского королевского и Эрфуртского полезных знаний обществ; председателем Йенского минералогического общества, которому и завещал свои минералогические коллекции (Там же. С. 162). . Хотя после замужества Амалия Шметтау носила российскую фамилию Голицына, бывала в России (по крайней мере, она была представлена при дворе Екатерины II), тем не менее ее трудно причислить к российским женщинам – любительницам наук. Однако, поскольку, по мнению автора биографической статьи историка Павла Пирлинга, дом княгини «служил средоточием высшего общества» и в гостях у нее бывала «русская знать» 51 51 Пирлинг . Голицына, княгиня Амалия Самуиловна // Русский биографический словарь. Неопубликованные материалы: В 8 т. М.: Аспект-пресс, 1997. Т.: Гоголь – Гюне. С. 205. , она могла оказывать значительное влияние на мировоззрение, а также увлечения российских дам – своих гостий. Поэтому мы считаем необходимым сказать здесь о ней несколько слов. Уже после замужества и рождения двоих детей княгиня решилась заняться самообразованием. По словам Пирлинга, «…с редкою энергиею и неутомимым усердием княгиня взялась за изучение математики, философии, греческого языка и вместе с тем, обдумав широкий план и усвоив себе надлежащие приемы, она стала сама преподавать детям первоначальные знания» 52 52 Там же. . Проживая в швейцарском Мюнстере, она собрала вокруг себя кружок ученых и увлекавшихся науками людей, ставший известным по всей Германии под именем familiasacra. Как пишет П. Пирлинг, «ежедневно, по вечерам, в ее доме велись научные разговоры. В них участвовали университетские профессоры, местные ученые, высшие сановники» 53 53 Пирлинг . Голицына, княгиня Амалия Самуиловна. М.: Аспект-пресс, 1997. С. 206. . Княгиня А. С. Голицына состояла в переписке со многими известными учеными своего времени. Первая часть дневниковых записок княгини была опубликована в Штутгарте в 1868 году под названием «Mittheilungen aus dem Tagebuch und Briefwechsel, nebst Fragmenten und einem Anhange» 54 54 Golitsyna Amaliia Samuilovna . Mittheilungen aus dem Tagebuch und Briefwechsel, nebst Fragmenten und einem Anhange. 1868. . Продолжение вышло в Мюнстере в 1874–1876 годах. На русский язык они никогда не переводились 55 55 Подробнее о княгине Амалии Голицыной см.: Hügel Pauline freiherrin von . A Royal Son and Mother. Notre Dame, Ind.: The Ave Maria Loretto press, 1902. .

В упоминавшейся выше книге В. О. Михневича приведен еще один пример женщины-ученой, оставшейся, однако, безымянной. В. О. Михневич взял его из работы «Н. М. Карамзин» журналиста и редактора Альберта Викентьевича Старчевского (1818–1901). Это история воспитания братом Н. М. Карамзина Василием Михайловичем Карамзиным (1751–1827) «одной девочки», у которой им были замечены «необыкновенные способности». «Эта редкая женщина выучилась даже латинскому языку 56 56 Знание женщиной латинского языка вызывало искреннее удивление и преувеличенное восхищение почти всех авторов XIX в., которым когда-либо приходилось в печати упоминать об этом. Одновременно не вызывало ни малейшего удивления вполне обычное для конца XVIII – первой половины XIX в. (и даже для более позднего периода) владение девушкой-аристократкой как минимум двумя, а чаще тремя современными иностранными языками. Наоборот, подобное умение считалось общепринятым стандартом женского аристократического образования. Современники, кажется, не замечали этого парадокса: латынь – язык науки, доступный лишь избранным, поэтому владевшая ею женщина воспринималась как нечто необыкновенное. и считалась ученейшею в своем околодке, не выезжая из пределов Симбирской губернии», – приводит В. О. Михневич цитату из работы А. В. Старчевского и добавляет: «К сожалению, г. Старчевский, сообщающий эти сведения, <���…> не указывает их источника и не называет даже имени этой “редкой женщины” – ученой» 57 57 Михневич В. О . Указ. соч. С. 260. . Тем не менее он не подвергает сомнению данное свидетельство.