Сергей Сафронов - «Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 1. От корчмы до винных акцизов Александра II

Участников вакханалий, которые лишь приняли посвящение в таинства и повторили вслед за жрецом клятву готовности к злодеяниям и разврату, но не успели совершить ни над собой, ни над другими ни одного из проступков, к которому их эта клятва обязывала, – таких консулы оставляли под стражей. Тех же, кто обесчестил себя развратом и убийствами, запятнал лжесвидетельством, подделкой печатей, подлогом завещаний и другого рода мошенничеством, консулы предавали смерти. Казнено было около 6 тыс. человек. Женщин, осужденных на смерть, передавали их родственникам или опекунам, чтобы те казнили их приватно; если же не находилось подходящего исполнителя казни, то их казнили публично. Затем консулам было поручено уничтожить капища Либера сначала в Риме, а потом и всюду в Италии, за исключением тех, где имелся старинный алтарь или культовая статуя этого божества. Наконец, был принят сенатский указ, запрещающий впредь отправлять таинства Либера где-либо в Риме или в Италии. Кто считал для себя этот культ обязательным и не мог от него отречься, не совершив святотатственного греха, тот должен был заявить об этом городскому претору, который, в свою очередь, был обязан поставить в известность Сенат. Если Сенат в присутствии не менее сотни сенаторов разрешал такой обряд, то участвовать в священнодействиях могло не более пяти человек (не более двух мужчин и не более трех женщин) и при условии, что они не будут иметь общей кассы, руководителей священнодействий или жреца.

Культ Либера был поставлен под государственный контроль. Карфаген, поклонявшийся Баалу, был не просто разрушен, а полностью сожжен, земля вспахана и посыпана солью. Либералии сначала были запрещены, но потом возобновлены уже в измененном виде под контролем чиновников. Незаконные обряды Либера еще сохранялись в подпольном нелегальном виде долгое время в Южной Италии. Несмотря на подобные меры, Рим не смог сохранить древнее благочестие. Поэтому худшие культы были возвращены в оборот. Яркой иллюстрацией положения дел были крайние бесчинства императора Гая Юлия Цезаря Августа Германика (по прозвищу Калигула – по-латыни – «маленький сапог») (12–41 гг. н. э.), праправнука знаменитого Юлия Цезаря, первого императора Рима. Был период, когда императором стал даже жрец Баала Гелиогабал (218–222 н. э.), который официально вернул в Италию человеческие жертвоприношения. Гелиогабал был сыном Юлии Соемии, которая была замужем за сирийцем Секстом Варием Марцеллом, и ее сын носил сперва имя Авита Вария Бассиана, а затем уже принял имя Марка Аврелия Антонина, выдаваемый матерью и бабкой за незаконного сына императора Антонина Каракаллы. Сенат при нем был совершенно унижен включением в его состав массы азиатов; магистратура сделалась достоянием вольноотпущенников и слуг. Официальной римской религии был нанесен сильный удар.

По мнению христианского теолога и философа, проповедника и епископа Гиппонского Аврелия Августина (434–430 гг. н. э.), культ Либера («которому они (римляне) приписывают власть над жидкими семенами, а потому не только над жидкостями плодов, между которыми своего рода первое место занимает вино, но и над семенем животных») постепенно дошел до такой мерзости, что «на перекрестках Италии некоторые частности культа Либера совершаются с такой отвратительной свободой, что в честь его почитается срамной мужской член, – почитается не с сохранением сколько-нибудь стыдливой тайны, а с открытым и восторженным непотребством. Так, этот гнусный член, положенный в тележки, в дни праздника Либера с великим почетом вывозится сначала в деревнях на перекрестки, а затем ввозится и в город. В городке же Лавинии Либеру посвящен был целый месяц, в продолжение которого у всех на языке были похабнейшие слова, пока этот член не провозили через площадь и не прятали в своем месте. На этот почтенный член почтеннейшая из матрон должна была открыто возложить корону! Так, изволите ли видеть, надо было склонять к милости бога Либера ради урожая; так нужно было удалять язву с полей: нужно было принудить благородную женщину сделать публично такое, чего не позволила бы себе сделать в театре и блудница, если бы зрительницами были благородные женщины» 43.

В культуре Древнего Рима, как и в Древней Греции, пиры занимали важное место. Правда, у римского пира были некоторые особенности, которые сами по себе не обладали знаковым содержанием, но постепенно приобретали его, становясь выражением низкой нравственной культуры, грубости и цинизма. Глубокая пропасть между богатством и бедностью стала бросаться в Риме в глаза в последнее десятилетие республики, но особенно – в эпоху империи. Это становилось очевидным, стоило только бросить взгляд на трапезу римлянина. В первые века существования великого города его обитатели обходились самыми скромными блюдами из морских продуктов. Кулинарное искусство в Риме начало развиваться лишь в III в. до н. э., но затем под влиянием оригинальной моды на пищу при расширении контактов с другими странами и обогащении граждан быстро превратилось в изощренную, расточительную кухню и привело к разгулу чревоугодия 44.