И далее Ленин показывает, что «постоянное войско и полиция суть главные орудия силы государственной власти» (стр. 9), а также тюрьмы, чиновничество (бюрократия)…
Он обращает внимание на то, что «Демократическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма, и потому капитал, овладев… этой наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть настолько надёжно, настолько верно, что никакая смена ни лиц, ни учреждений, ни партий в буржуазно-демократической республике не колеблет этой власти», что всеобщее избирательное право, как это показал ещё Энгельс, является «орудием господства буржуазии» (стр. 14).
«Раз в несколько лет решать, какой член господствующего класса будет подавлять, раздавлять народ в парламенте, – вот в чём настоящая суть буржуазного парламентаризма», причём в самых демократических республиках, подчёркивает Ленин (стр. 46) и поясняет: «настоящую «государственную» работу делают за кулисами и выполняют департаменты, канцелярии, штабы. В парламентах только болтают со специальной целью надувать «простонародье»».
В ходе социалистической революции пролетариат свергает буржуазию и берёт власть в свои руки, т. е. создаёт пролетарское государство (диктатуру пролетариата).
«Государство, – продолжает Ленин – есть особая организация силы, есть организация насилия для подавления какого-либо класса» и подчёркивает, что трудящимся нужно государство для подавления сопротивления эксплуататоров, буржуазии (стр. 24).
Ленин обращает внимание на то, что «все прежние революции усовершенствовали государственную машину, а её надо разбить, сломать. Этот вывод есть главное, основное в учении марксизма о государстве» (стр. 28). И марксизм нам поясняет почему. Все прежние революции приводили к смене на вершине власти одного эксплуататорского класса другим (рабовладельцы были заменены феодалами, феодалы – капиталистами). И только пролетариат, в ходе осуществления революции уничтожает частную собственность на средства производства и передаёт их во владение всего общества, т. е. заменяет частную собственность общественной, тем самым уничтожает экономическую основу эксплуатации человека человеком. А для того, чтобы осуществить эти преобразования, ему, пролетариату, нужна новая государственная машина.
Как мы знаем, такой пролетарской государственной машиной стала, пусть и на очень короткий промежуток времени, Парижская коммуна, а в нашей стране формой диктатуры пролетариата стали Советы.
И здесь очень важны два вывода Ленина направленные против оппортунистического искажения марксизма:
«Главное в учение Маркса есть классовая борьба. Так говорят и пишут очень часто. Но это неверно. И из этой неверности сплошь да рядом получается оппортунистическое искажение марксизма, подделка его в духе приемлемости для буржуазии. Ибо учение о классовой борьбе не Марксом, а буржуазией до Маркса создано и для буржуазии, вообще говоря, приемлемо. Кто признаёт только борьбу классов, тот ещё не марксист, тот может оказаться ещё не выходящим из рамок буржуазного мышления и буржуазной политики. Ограничивать марксизм учением о борьбе классов – значить урезывать марксизм, искажать его, сводить его к тому, что приемлемо для буржуазии. Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата. В этом самое глубокое отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма» (стр. 34).
Причём очень важно при этом не только словесное признание диктатуры пролетариата, что является тонкой подделкой под марксизм, а воспитание пролетариата в революционном духе, в духе подготовки к социалистической революции, направленной на уничтожение власти капитала и частной собственности и построение бесклассового коммунистического общества.
«Оппортунизм не доводит признания классовой борьбы как раз до самого главного, – продолжает далее Ленин – до периода перехода от капитализма к коммунизму, до периода свержения буржуазии и полного уничтожения её. В действительности этот период неминуемо является периодом невиданно ожесточённой классовой борьбы, невиданно острых форм её, а следовательно, и государство этого периода неизбежно должно быть государством по-новому демократическим (для пролетариев и неимущих вообще) и по-новому диктаторским (против буржуазии) (стр. 35).
Читать дальше