Потрясающие открытия распознанная7

Несколько раз я вставал и опять садился. Наконец я решился.

Я прокрался в палисадник, оборвал цветы и разбросал их по двору. А потом мне стало страшно, и я побежал к своему подъезду. И все оглядывался: нет ли кого? Но двор был пустой, темный и молчаливый. И никто за мной не гнался.

Всю ночь я проворочался с боку на бок. Не спалось. А когда я заснул, приснилась старуха. Она была в черном платье и говорила отцу:

— Ваш сын — хулиган. Его надо отправить в милицию.

Голос ее звучал слабо и глухо, как из-за стены.

За завтраком мать сказала:

— Хулиганы какие-то порвали цветы у Марии Васильевны... Да, вот твой мяч. Бабушка отдала. Ты его вчера во дворе забыл.

Мне почему-то стало жарко. Я долго не выходил из дому. А когда вышел, увидел старуху. Она возилась с цветами. Старуха посмотрела на меня, и я пробормотал:

— Здрасте...

— Здравствуй, Леша, — ответила она.

Я стоял и не мог сдвинуться с места. Стоял и смотрел на старуху. И она вдруг заговорила:

— Какой-то нехороший человек цветы у меня порвал. Да ведь хоть бы на пользу, а то так — баловство одно... А я-то цветы люблю...

Я подошел к ней и потянул за рукав:

— Бабушка, мы тебе таких цветов насадим! Нет, я сам посажу. Самых красивых!

И посадил. Очень красивые цветы выросли. Замечательные цветы!

С тех пор мы перестали дразнить старуху Ягой и Ведьмой.

ПУСТЬ ВСЕГДА БУДЕТ СОЛНЦЕ!

Я люблю ловить рыбу. Страсть у меня такая. Часами могу с удочкой сидеть. Днями и ночами.

Но с ночевкой меня родители не отпускают. А днем, сами знаете, какая ловля. Моторки друг за дружкой, как на параде, идут — и нет им конца. Река бурлит, словно из берегов выйти хочет. А рыба разбегается по всяким там ямам да омутам. И спит. Да что говорить, каждому известно, что приличная рыба клюет только по утрам и вечерам. Или ночью.

Но однажды нам с Мишкой крупно повезло. У меня всегда так: если уж повезет, так повезет!

К Мишке приехал дядька с далекого севера. С Чукотки. Отдыхать приехал. Рыбак он, на рыболовецком судне плавает. И через неделю он устал от домашней жизни.

— Разве это отдых, ребята? — пожаловался он как-то нам. — Ешь, на боку валяйся да по кинотеатрам ходи...

Мы с Мишкой сочувственно закивали.

— Сейчас бы с ружьишком да в лес, — печалился дядя Сева. — Или с удочками куда-нибудь в заливчик.

Тут мы с Мишкой уставились друг на друга. Нам в голову пришла одна и та же мысль.

— Дядь, — нарочито равнодушно сказал Мишка,— может, нам на Дон махнуть? У меня две удочки есть.

— А донки сделать можно, — поддержал я.

Дядя Сева задумчиво посмотрел на нас:

— На Дон?

— Ага. Только там для тебя какая ловля,— Мишка развалился на лавочке.— Ты привык тоннами вылавливать на севере. А наши двухкилограммовые лещи для тебя так...

— Мелочь пузатая, — презрительно заметил я.

— Двухкилог.., — сказал дядя Сева и осекся.— Ты что разлегся? — внезапно закричал он на Мишку.— Иди собирайся, время уходит.

И дядя Сева сорвался с места и побежал домой.

Не прошло и часа, как мы уже тряслись в последнем автобусе, который уходил в Семилуки.

В автобусе было полным-полно рыбаков. Дядя Сева развил бурную деятельность. За несколько Мишкиных кованых крючков выменял у какого-то бородача консервную банку, набитую навозными червями. Выспросил про все самые лучшие, «клевые» места и только потом немного успокоился.

А рыбаки донимали шофера вопросами: когда же, наконец, доедем? Шофер не успевал отвечать. Вертел головой как заводной, и машина вихляла по дороге, приводя в ужас водителей встречных «мазов». Наш автобус мчался, как на автомобильных гонках, пыль столбом!

И вот мы уже идем вдоль реки. Одуванчики бьют своими головками по ногам и разбегаются сотнями крохотных серебристых парашютиков. Вечерняя зорька в полном разгаре. Река застыла длинной сверкающей лентой, и кажется, что это огромное озеро. И нет никакого течения, а брось листок — и увидишь, как он быстро заскользит вдаль. Он будет плыть день, два, сотни дней и приплывет в море. Если только не утонет или его не слопает глупый прожорливый карась.

Мы остановились у небольшого заливчика, в который впадал ручей, шевеля листья кувшинок. Место нам очень понравилось. Тем более что на берегу стоял высоченный стог и беспокоиться о ночлеге не приходилось.

>' У Мишки дрожали руки, когда он начал разматывать леску. А дядя Сева развалился на сене и сказал: