Светлана Жарникова - Сборник статей. Выпуск 6

Автор данной работы счел необходимым уделить внимание следующий аспектам проблемы:

1. Историографии вопроса о прародине индоевропейцев, индоиранцев и праславян и современным выводам индоевропеистики по данному кругу вопросов.

2. Вопросу об археологически культурах эпохи энеолита – бронзы и раннего железа, идентифицируемых с индоиранским и праславянским этническими массивами, свидетельствующих о древнейших контактах праславян и индоиранцев на обширных территориях Восточной Европы.

3. Вопросу о древнейшем населении севера Восточной Европы в период палеолита-бронзы, в свете новейших данных археологии, антропологии и палеоклиматологии.

4. Анализу архаической геометрической орнаментики текстиля, сохранившейся у восточнославянских и индоиранских народов до рубежа XIX – XX в.в., как этнического дифференциатора и своеобразного индикатора подвижек арийских народов на территории Евразии на протяжении длительного исторического периода.

5. Вопросу о возможных общих истоках некоторых образов архаической мифологи», сохранявшихся в «Ригведе» и «Авесте» – с одной стороны, и в северорусской орнаментальной традиции – с другой.

6. Анализу архаической орнаментики в трехгранно-выемчатой резьбе по дереву и возможной семантике мотивов этой резьбы у индоиранцев и праславян.

7. Анализу свидетельств «Ригведы», «Махабхараты» и «Авесты» о древнейшей северной прародине индоиранцев и современных данных археологии, антропологии, палеоклиматологии, подтверждающих возможность северной локализации древнейших территорий становления праиндоираиского этноса.

Данная работа состоит из введения, в котором раскрывается актуальность темы, историографического очерка, трех глав, посвященных анализу развития восточноевропейского орнамента на протяжения огромного временного периода от верхнего палеолита до рубежа XIX – XX в.в. и его роли как индикатора этномиграционных процессов, связанных с подвижками индоиранских народов, в середине II – начале I тыс. до н.э. и заключения.

В историографической очерке анализируются различные гипотезы, связанные с проблемами прародины индоевропейцев, индоиранцев и пра-славян. Огромную роль в решении этих вопросов играют данные сравнительного индоевропейского языкознания. Так одной из наиболее ранних, сформировавшихся еще в середине XIX в., является гипотеза о среднеазиатской прародине индоевропейцев, которая в настоящее время оставлена подавляющим большинством исследователей. Один из крупнейших советских лингвистов Б. В. Горнунг отвергал не только концепцию «азиатской прародины» и.-е, но и все варианты «среднеевропейской и южно-русско-прикаспийской прародины» (см.: Из предистории образования общеславянского языкового единства. М., 1963, с.11—12). Выдающийся болгарский лингвист В. Георгиев также считает, что прародину и.-е. надо искать только в Европе, ограничивая ареал их обитания районами Восточной и Центральной Европы (см.: Исследования по сравнительно-историческому языкознанию. М., 1958). В 1984 г. вышла в свет работа В. В. Иванова и Т. В. Гамкрелидзе «Индоевропейский язык и индоевропейцы» (Тбилиси, 1984) где авторы выдвигают новую гипотезу и-е. прародины на территории Передней Азии. Однако большинство исследователей видит, прародину и.-е. народов именно на территориях Восточной и Юго-Восточной Европы.

Исходя из этого делается в настоящее время и вывод о прародине индоиранских народов. Одной из самых распространенных и наиболее весомо аргументированных является точка зрения, согласно которой индоиранцы в эпоху, предшествующую их продвижению на территорию Ирана, Средней Азии, Афганистана и Сев.-Западной Индии, обитали на юге Восточной Европы (в Северном Причерноморье). Что касается древнейшего периода становления индоиранского этнического массива, то в конце XIX – начале XX вв., выдающимся индийским исследователем Б. Г. Тилаком была выдвинута гипотеза, согласно которой древнейшими территориями формирования праиндоираицев являлись приполярные области Европы. Свою гипотезу он доказывал, используя свидетельства древнейших памятников индоиранской мифологии – «Вед», где зафиксировано знание таких арктических явлений, как год, разделенный на светлую и темную половину, полярные сияния, замерзающее море, Полярная Звезда и Большая Медведица высоко над головой и многое другое. В связи с тем, что современные данные палеоклиматологии свидетельствуют, что в период с VI по конец II тыс. до н.э. климат севера Восточной Европы был значительно теплее и мягче, а там, где в настоящее время находится тундра, росли смешанные леса и сосновые боры, можно считать, что концепция Б. Г. Тилака достаточно жизнеспособна, и что часть населения севера Восточной Европы могла продвинуться в южнорусские степи на рубеже V – IV тыс. до н.э. когда эти территории, в связи с усилением увлажненности, утратили былой полупустынный характер (см.: Берг Л. С. Климат и жизнь. М., 1947). Вероятно, именно с таким передвижением части населения с европейского севера на юг связано возникновение в степной зоне Восточной Европы на рубеже V – IV тыс. до н.э. ямной культуры, которую многие исследователи считают индоиранской. Е. Е. Кузьмина считает, что именно в зоне степи и лесостепи в IV – III тыс. до н.э., а возможно и несколько ранее, был одомашнен дикий конь (см.: Кузьмина Е. Е. Распространение коневодства и культ коня у ираноязычных племен Средней Азии и других народов Старого Света. – В кн.: Средняя Азия в древности и средневековье. М., 1977). Отсюда, как полагают Э. А. Грантовский (Ранняя история иранских племен Передней Азии. M. 1970) и И. Н. Погребава (Иран и Закавказье в ранней железном веке. М., 1977), а также ряд других исследователей, началось в сер. II тыс. до н.э. распространение на территории Сев. Кавказа, Закавказья и Ирана, а также в степи Казахстана и Южной Сибири арийских народов, продвинувшихся в конце II – нач. I тыс. до н.э. в оазисы Средней Азии, Афганистан и Индию. С индоиранскими племенами II тыс. до н.э. в настоящее время многие советские исследователи (С. П. Толстов, И. А. Итина, И. М. Дьяконов, В. Г. Гафуров, Н. Д. Членова, Е. Е. Кузьмина, Б. А. Литвинский, Х. А. Заднепровский, Э. А. Грантовский, А. Л. Мендельштам и др.) связывают представителей абашевской, срубной и андроновской этнокультурных общностей генетически связанных с ямной и распространенных во II тыс. до н.э. на огромных территориях Евразии от Нижнего Дуная на западе до Минусинской котловины на востоке, и от Печоры на севере до Северного Афганистана на юге. Этот огромный ареал в своей западной части находился в непосредственной близости, а зачастую просто накладывался на те территории, которые целый ряд советских исследователей (С. С. Березанская, В. А. Ильинская, А. И. Тереножкин, О. Н. Трубачев, Б. В. Горнунг и др.) связывают с прародиной славян. В свете вопроса о возможном праславянско-индоираиском контакте (родстве?) это обстоятельство играет немаловажную роль.