Марти Хейзелтон - Игры гормонов. Как гормоны движут нашими желаниями, определяют наши отношения с людьми, влияют на наш выбор и делают нас мудрее

Сорок лет назад, примерно в то же время, когда Эдгар Берман опубликовал книгу, одна глава которой называлась “Мозг, который у женщин хромает”, женщины с боями отстаивали феминизм как ведущее общественное движение и пытались перекрыть провал между полами, сглаживая различия между женщинами и мужчинами или даже полностью их отрицая. В конце 1960-х годов появились первые научные статьи феминистического толка, в которых даже ставилось под сомнение существование предменструального синдрома (если вы действительно хотите разозлить женщину, скажите ей, что ее физический и эмоциональный дискомфорт – лишь плод ее воображения). На протяжении нескольких десятилетий во имя борьбы за равноправие считалось вредным подчеркивать различия в поведении мужчин и женщин. Ладно бы я просто пошутила о мужчинах, которые никогда не спрашивают дорогу, но я-то осмелилась говорить, будто половые гормоны влияют на функционирование мозга женщины!

В моих исследованиях мне пришлось противостоять сторонникам двух направлений мысли: тем, кто не соглашался с найденными мною параллелями между поведением животных и людей, и тем, кто отвергал проводимую мной границу между мужчинами и женщинами. Мой метод исследований и мои результаты подвергались тщательнейшему изучению, и прозвучало даже чудовищное клеветническое обвинение в том, что мы манипулируем данными.

Мне бы хотелось думать, что все противоречия разрешились, но это не так, и я сомневаюсь, что это вообще возможно. Новые продюсеры, редакторы и другие люди, формирующие поп-культуру и делающие науку “более привлекательной” для публики, продолжают описывать мою работу и работу других ученых в этой сфере, используя заголовки типа: “Похоть: увлекательная эволюционная биология человеческого притяжения” (с любезного разрешения New York Post ).

Однако в таких исследованиях есть реальная новизна, которая, вероятно, не станет предметом газетных заголовков. Углубленное понимание функционирования нашего мозга и нашего тела усиливает, а не ослабляет права женщин, но нам еще многое предстоит узнать. В значительной мере именно это и заставляет меня двигаться дальше. Нам нужно больше узнать о влиянии гормонов на наши отношения с другими людьми, включая сексуальные и романтические связи, а также общение с друзьями и коллегами. Эти отношения формируют весь опыт человечества – как мужчин, так и женщин. Нам также нужно лучше понять, как гормоны влияют на наше здоровье и самочувствие. Но чтобы больше узнать, нам в лабораторных исследованиях нужно больше женщин – и не только в качестве экспериментаторов.

На протяжении нескольких десятилетий важные биомедицинские исследования, в том числе изучение онкологических заболеваний или проверку эффективности лекарственных препаратов, проводили в основном на мужчинах, а женщин по большей части в такие исследования не включали. Даже изучение инсульта, который чаще случается и чаще приводит к летальному исходу у женщин, чем у мужчин, проводилось почти исключительно на мужчинах, и у врачей не было достаточного количества данных, чтобы диагностировать болезни сердца у женщин, поскольку все исследования были выполнены на мужчинах. Сегодня ситуация изменилась в лучшую сторону, и в клинических испытаниях участвует больше женщин и представителей различных меньшинств, чем раньше, но равновесие еще не достигнуто.

Такое половое разделение в клинических исследованиях – совершенно реальная вещь, так что недавно Национальный институт здоровья (NIH) начал требовать от ученых, подающих заявки на финансирование исследований на животных, равного участия двух полов. Если исследователь предполагает изучать представителей только одного пола, он должен представить “строгие обоснования” для исключения второго пола {11} 11 Policy & Compliance, NIH, http://grants.nih.gov/grants/policy/policy.htm . Понятное дело, существуют специфические для каждого пола заболевания, такие как рак яичников или простаты, но это исключения, а задача NIH заключается в том, чтобы стимулировать более широкие и эффективные исследования болезней и способов их лечения.

Если вы не ученый, вас может удивить, что в экспериментах используется неравное количество самок и самцов крыс. Почему ученые чаще изучают самцов? Это вопрос цены? Доступности? На самом деле, причин несколько, но среди них есть самое примитивное предубеждение. Когда на заре XX в. начали проводиться медицинские исследования современного типа с использованием животных, проблемы здоровья женщин, а также этнических меньшинств, не стояли на первом плане, и, кроме того, ученые не до конца осознавали биологические различия между полами. Лабораторные стандарты, включая изучение только особей мужского пола, отражали культурные нормы эпохи. В результате наши представления о некоторых состояниях, таких как постродовая депрессия или некоторые виды рака у афроамериканцев, развивались чрезвычайно медленно.