Андрей Михайлов - К западу от Востока. К востоку от Запада. Книга вторая

Ну а апофеозом строительной деятельности Великих Моголов считается ещё один исторический центр Дели – Шахджаханабад, воздвигнутый неутомимым созидателем – внуком Акбара Шах-Джаханом. Тем самым, благодаря которому ниже по Ямуне (Джамне) в Агре расцвёл чудесный каменный цветок Тадж-Махала.

Но про делийский Красный форт и Джума-мечеть написано столько, что я мало чего смогу добавить…

Символ Парижа – Эйфелева башня, Рима – Колизей, Москвы – Красная площадь, Афин – Акрополь. А если брать шире, в космическом масштабе, в размерах Великого Кольца, что могло бы стать эмблемой всей нашей планеты и человеческой цивилизации? Думаю, первый претендентом на эту роль – Тадж-Махал, совершеннейший архитектурный памятник, построенный одним из Великих Моголов над прахом любимой женщины.

Красота спасающая

К Таджу каждый день стекаются многочисленные и многоязыкие толпы паломников. Принадлежащих к разным кастам и конфессиям, прибывших из разных уголков Индии и всех мыслимых сторон мира. Разуваясь перед подъёмом на мраморную террасу мавзолея, все они становятся тут одинаково босыми и равными друг другу.

Зачадрённая чёрным покрывалом мусульманка и похожая на тропический цветок в своём трепещущем сари индианка, вылощенный до кафельного блеска американец и шумный фотолюбитель-китаец, наш напряжённо-сосредоточенный соотечественник и молчаливый гималайский аскет, юные и чистые девочки-гимназистки из престижного колледжа Дели и растерянные, чернокожие крестьянские ребятишки из недалёкого села, гордые одинаковые кадеты – будущая мощь вооружённых сил и истомлённые духовными исканиями хиппообразные европейцы… Все они, такие разные и пёстро окрашенные, объединены тут единым порывом причаститься к прекрасному, все они пришли сюда на поклон к Красоте, в самом совершенном и бессмертном её виде. (Хотя, быть может, далеко не все пришедшие это понимают и осознают.)

Тадж-Махал, это самое зримое материальное воплощение абстрактной сентенции о «красоте, спасающей мир». Из небесной гармонии его безупречных форм и божественных линий проглядывает неодолимое обаяние вдохновляющего образа одной из красивейших женщин Земли. Вокруг него вечно витает осязаемое величие любви, достигающей силы природной стихии. Он, этот прекраснейший архитектурный Цветок, взошёл и возвысился над чародейственной духовной клумбой.

Торжество женского рода

Индия без Тадж-Махала всё равно, что Франция без Эйфелевой башни или Америка без статуи Свободы. Эту банальную мысль высказывали почти все, кто только брался писать о «восьмом чуде света». Но ставить его на одну плоскость с железякой, к которой долго и мучительно привыкали и наконец привыкли, или туповатым колоссом, переправленным за океан потому что ему так и не нашлось места в Европе, – это слишком унизительное сравнение для Тадж-Махала. Отсутствия Башни и Статуи человечество бы и не ощутило. Место Тадж-Махала уникально. И на месте этом может стоять только он, или зиять невосполнимый провал.

Тот, кто этого не понимает, всё равно чувствует это неосознанно. Вовсе не случайно Агра стала одним из центров мирового паломничества. Именно паломничества – из всего обилия местных достопримечательностей людей со всего света собирает сюда только одно.

…Признаться, я всегда настороженно отношусь к тому, вокруг чего вьётся толпа и бьются волны повышенной ажитации. Потому и сюда, в Агру, первый раз ехал с некоторым сомнением. Но Тадж-Махал развеял все мои опасения сразу, как только предстал пред взором.

Тогда, при первом свидании, я провёл рядом с ним целый день. Несколько часов просто сидел на газоне напротив и созерцал, запоминал, впитывал женственное обаяние его линий и одухотворённую чистоту оттенков. Не меньше десятка раз обошёл вокруг. Отдалялся и приближался. Открывал всё новые ракурсы и точки любования. Упивался игрой граней в лучах катящегося по небосклону солнца, от ослепительно белого, такого, от которого зашкаливал экспонометр, до остро очерченного чёрного силуэта на фоне закатного неба. Дошло до того, что в какой-то момент я вообще перестал замечать окружающих, полностью абстрагировался от толпы, и оказался с ним один на один.