Владимир Автономов - В поисках человека. Очерки по истории и методологии экономической науки

Говоря о двух канонах, я упоминал, что их персонификациями можно назвать Рикардо (первый канон) и Листа (второй канон). Книга Листа «Национальная система политической экономии» – наглядный пример использования простых методов анализа (сравнения различных стран и разных периодов в развитии одной страны), учета исторического контекста и непосредственной связи с политическими рекомендациями. Недавно мне довелось заняться Фридрихом Листом и отношением к его произведениям русских экономистов и историков мысли в разные эпохи [40] «Фридрих Лист в России». . Это очень интересная и трагическая фигура: политик-романтик, предприниматель-романтик, затевавший множество проектов и не доводивший их до конца. Привлекает то, какое значение он придавал в экономике творческой человеческой деятельности, свободе, политической демократии. Фигура, чем-то напоминающая Герцена, прежде всего, конечно, горькой эмигрантской судьбой.

К истории русской экономической мысли я пришел в обход через историю западной. Наверно, сказалось то, что книг, аналогичных аникинской «Юности науки», про русскую мысль мне не встретилось. Да их, честно говоря, и не было – «ходить бывает склизко по камешкам иным». Даже сам Андрей Владимирович Аникин свою вполне приличную на общем фоне книгу по русской мысли [41] Аникин А. В. Путь исканий. Социально-экономические идеи в России до марксизма. М.: Политиздат, 1990. не любил – там было слишком много внутренней и внешней цензуры. Но вот настала эпоха гласности, и многое в этой области поменялось. Леонид Иванович Абалкин – человек, которого, по-моему, уважали экономисты всех направлений, – организовал конференцию под названием «Российская школа политической экономии». В своем вступительном докладе Леонид Иванович говорил именно про национальный стиль экономической науки и видел его в подчеркивании этических факторов, отсутствии индивидуализма и пр. При этом «российская школа» распространялась у него на экономистов всех эпох и теоретических ориентаций, что вызывало возражения. Я выступил на конференции с докладом, в котором поспорил с Леонидом Ивановичем и предложил использовать в разговоре о российской экономической традиции шумпетеровскую дихотомию анализа и мысли [42] Автономов В. С. История экономической мысли и экономического анализа: место России // Очерки истории российской экономической мысли / под ред. Л. И. Абалкина. М.: Академиздатцентр «Наука», 2003. С. 116–122. . На этой конференции я познакомился с Йоахимом Цвайнертом – интеллигентным и обаятельным молодым немцем из Гамбурга, говорившем на безупречном русском языке. Из нашего разговора выяснилось, что Йоахим был настоящим специалистом по истории русской экономической мысли и работал над книгой, ей посвященной. Эту книгу я предложил перевести на русский и сам это сделал [43] Предисловие к ней см. в данном сборнике: «Русская экономическая мысль – заинтересованный взгляд со стороны». . С тех пор продолжается наша дружба. Я помогал Й. Цвайнерту и Л. Д. Широкораду собрать материалы об Израиле Григорьевиче Блюмине, наиболее глубоком советском историке экономической мысли, пострадавшем за «объективизм» и работавшем последние годы в ИМЭМО. А недавно Цвайнерт написал новую интересную книгу, посвященную перестроечной и постсоветской экономической литературе. Так что к истории русской экономической мысли меня привел немец. Иногда я обращаюсь к ней в сопоставительном контексте, как, например, в статье, сравнивающей методологию классических учебников экономической науки, написанных Маршаллом и Туган-Барановским. Мне кажется, мало что может быть более увлекательным, чем история о путешествиях идей между странами, их переводе (самостоятельная проблема! [44] Я навсегда запомнил услышанную на лекции Ю. М. Лотмана фразу о том, что новое в системе возникает именно в результате переводов с одного языка на другой. О теории и проблемах перевода очень интересно пишет моя сестра Наталия Сергеевна: Автономова Н. С. Познание и перевод. Опыты философии языка. М.: РОССПЭН, 2008. ) и восприятии уже в измененном виде в новом пространственно-временном контексте. Более того, оказывается, что в измененном виде они могут оказать обратное влияние в той стране, откуда когда-то пришли. Этому кругу вопросов (судьбе переводов Шумпетера в России и некоторым примерам из области прямых и обратных российско-европейских влияний в области экономической науки) были посвящены мои доклады на конференциях [45] Avtonomov V., Makasheva N. The Austrian School of Economics in Russia: From Criticism and Rejection to Absorption and Adoption // Russian Journal of Economics. 2018. Vol. 4. No. 1. P. 31–43. Avtonomov V. S. Russian and European Economic Thought: Several Stories of Interconnection // History of Economic Thought and Policy. 2019. No. 1. P. 93–107. , которые пока не воплотились в русскоязычные публикации.